Вперед в прошлое 5
Шрифт:
Но Андрюша пришел сам, как побитый щенок. Молча сел на корточки возле пакетов, достал испорченную упаковку, долго вертел в руках и проблеял:
— Наверное, это как-то можно исправить. Можно ведь? Если клеем аккуратно свести края разрыва…
— Там не только бумага, но и под ней — фольга, — сказал я холодно. — И представь лицо покупателя, когда он обнаружит, что ему подсунули брак.
Андрюша забормотал:
— Десять тысяч? У меня есть тридцать две. На новый плеер копил. Я отдам. — Он тронул бабушку за ногу. — Отдам, слышишь?
Бабушка
— Зачем ты так подло поступил? — спросила она и прошипела: — Ты понимаешь, что я отвечаю за товар, и ты меня подставил?!
Юрка, почувствовавший себя не в свой тарелке, вышел из кухни. Братец потупился и повторил:
— Я отдам… Только, пожалуйста, маме не говори!
Бабушка поднялась. Отдернула юбку и пнула Андрюшу, опрокинув его на спину.
— Ах ты… щенок! Пошел вон отсюда! — Пинок. — Чтоб ноги твоей, — пинок, — в моем доме больше не было!
Братец выставил вперед руки:
— Я больше не буду! Бес попутал!
— Падлюка! Выродок! — ярилась бабушка.
Андрюша пулей вылетел из кухни во двор, оттуда — через калитку за улицу. Бабушка его передразнила:
— Пожалуйста, маме не говорите! В первую очередь ей и скажу. Чтобы знала, какой выродок у нее растет!
Она подняла пакет с уткой и перекинула через забор.
— Проваливай!
Андрюша поплелся прочь, придерживаясь за бок. Бабушка направилась в дом и сразу же шагнула к телефону, принялась крутить диск, а потом живописала Андрюшину провинность. Видимо, тетя Ира защищала сына, потому что бабушка сорвалась на крик — типа, ты понимаешь, какой Андрюша подлый? Ничего святого у него нет!
Скорее всего, тетя Ира примет сторону сына. Как бы подличать не стала и чинить мне препятствия, она ведь уже пыталась! А теперь из-за меня, гада, ее деточке досталось! Надеюсь, у бабушки хватит авторитета поставить ее на место. А если нет, Ирина — не единственный проводник, мы уж со всеми перезнакомились, будем работать через других.
Было неловко оставлять бабушку в такой момент, но я должен был ехать: меня ждал валютчик и вечером — наши на базе, я пообещал им тренировку. Жестом я подозвал Юру и сказал:
— Присмотришь за ней?
Он кивнул, а я вернулся в кухню, где бабушка неподвижно сидела, глядя в одну точку. Заварил ей и себе кофе, разбавил сливками и сказал, ставя чашку напротив нее:
— Спасибо за поддержку.
— А как еще поступить? Выгораживать крысу только потому, что он свой? — Она сморщилась и покачала головой. — Посчитай убыток, я заплачу за порчу товара.
И тут меня снова взяло зло, я шлепнул по столу.
— Нет! Во-первых, пусть сам отвечает за свой поступок, лишается карманных денег. Он не пятилетка, а почти взрослый мужик. Во-вторых, никакого убытка нет. Я продам бракованное вполцены и верну то, что вложил. Вопрос исчерпан.
Бабушка кивнула. Мы обнялись и распрощались.
Он был на своем обычном месте. Помощница, молоденькая девушка с барсеткой, рассчитывала клиентов под его чутким надзором. Прищурившись, посмотрела на свет через долларовую бумажку, подозвала Павла, он долго изучал купюру и вернул ее владелице, покачав головой. Видимо, фальшивой оказалась. Та принялась доказывать, что нет, но валютчик был непреклонен.
Когда наконец эта торговка поплелась прочь, к валютчику подошел я с товаром, получил свои деньги, и он сказал:
— Тебя тут местная шантрапа искала.
— Это еще кто? — насторожился я.
— Да мелкий пацан и девчонка. Раньше грязными были, теперь ухоженные, все из себя. А я и не знаю, что им ответить.
Света и Ваня? Что им нужно?
— Когда это было?
— Вчера вечером. Может, свой адрес мне скажешь?
Ага, разбежался. И ключ от квартиры, где деньги лежат. Зачем сиротам я так срочно понадобился, что они ищут меня через третьих лиц? Вроде бы все хорошо складывалось, нашлась женщина, готовая о них заботиться, что же случилось?
— Извини, не могу, — развел руками я. — Девочка — забавная такая блондинка?
— Да, и брат ее. Они что, семью нашли?
— Типа того. Я их опекаю. С ними еще пацан, он тут машины моет.
— Зачем это тебе? — удивился валютчик. — Лишних денег много? Все равно нормальные люди из них не вырастут, они давно на улице, у них уже мозги поплыли.
Вопрос я проигнорировал, уточнил только:
— Где сейчас эти дети?
— Без понятия. Мне больше интересно, почему они именно ко мне подошли.
— Может, видели нас вместе, — предположил я. — Они ж тут давно вертятся.
— Надеюсь, не будет кто-то более серьезный так тебя искать, через меня.
Завидев нового клиента, деда, принесшего медали, валютчик сместился к нему, а я отошел в сторону, размышляя, как найти сирот, когда осталось так мало времени до тренировки. Покатил мопед через торговые ряды к плитам, где мы обычно встречались.
На плитах спал бомж, подстелив под себя газету. Второй заснул на земле, мычал, сучил ногами, а под ним растекалась лужа, источая острый аммиачный запах.
Хоть ори на всю округу: «Ваня! Света!»
Ну а что делать? Вдруг случилось что-то из ряда вон выходящее? Лучше минута позора, чем до пятницы мучиться неведением.
Но заставить себя орать, как базарная баба, я не смог, стало стыдно. Как ни убеждал себя, что окружающим плевать на орущего подростка, все равно решил просто решил обойти рынок по периметру, осмотреть парковки — вдруг Бузя, промышлявший мытьем машин, там?
Я не ошибся, увидев его полирующим зеленый «Москвич». Парнишка постарше вытирал лобовое стекло, отодвинув дворники. На меня они не обращали внимания, потому пришлось окликнуть Бузю. Он изменился лицом и рванул ко мне, что-то сказав напарнику.