Вперед в прошлое 6
Шрифт:
Илья зыркнул на нее с ревностью. Мне же хотелось сделать ставки, приживутся новенькие или сбегут, они-то думали, что будет весело и таинственно, а тут пахать надо.
Друзья, очень постараюсь, но скорее всего, завтра продолжения не будет. Следующая глава в субботу.
Глава 13
Полет нормальный
Дела понемногу налаживались. Такое впечатление, что я долго настраивал сложную систему, и вот, она заработала! Причем это была система, замкнутая на себя, а не на меня, и можно выдохнуть. Никогда
А ведь еще в прошлом году они так меня доставали, что жить не хотелось. Теперь же удалось если не подружиться, то мирно сосуществовать даже с шайкой Чумы. Правда, сам Чума уехал покорять Москву. И правильно, что тетка его сперва потащит по психологам, его нельзя к нормальным детям выпускать, он даже говорить нормально не умеет.
Лишившись предводителя, Барик и Плям загрустили, зато в классе стало намного спокойнее. Баранова на меня рот больше не разевала, Райко притих, и точкой притяжения стала наша команда, не перестающая удивлять учителей успехами в учебе.
Первые контрольные — и у всех наших «пятерки»! Даже у троечника Минаева. Математичка не поверила, пригрозила следить за нами, чтобы не списывали, физюля порадовалась нашим достижениям.
Еще повод для радости был у Бориса, на конкурсе рисунков он разделил первое место с племянницей завучихи, и его работы отправили на городской конкурс. Надеюсь, хоть там будет некое подобие справедливости. Интересно, насколько правда, что Эрик, его учитель, в жюри?
На свою дачу я приехал в среду и сирот не застал: они совершали набеги на грибы, которые появились в лесу просто в невероятных количествах. Лидия окончательно переехала и обосновалась.
— Очень шумный дом, — пожаловалась она. — Все время как будто кто-то ходит по чердаку и под окнами.
Про немцев я говорить не стал, успокоил ее:
— Окна старенькие, и это все сквозняк. Вам всего хватает?
Отведя взгляд в сторону, Лидия сказала:
— Хватает. Помнишь, ты тушенку покупал, которую я на черный день держала, а Алка себе присвоила?
— Ну? — насторожился я.
— Чуть не померла она от той тушенки. В больнице лежит под капельницами, сальмонеллез у нее. Бог шельму метит, Господи, прости. — Она перекрестилась. — Нельзя так говорить, но это ей за то, что мать нормально не похоронила.
Я вспомнил тушенку. А что, если бы ее съели дети? Вот ведь и правда повезло так повезло!
Мама во вторник написала заявление на увольнение и сразу же, без отработки, получила расчет. В среду сходила на винзавод, и ее пообещали оформить уже в понедельник — сперва месяца полтора придется потрудиться в поле, потому что катастрофически не хватает работников — никто не хочет получать зарплату виноградом, а потом переведут обработчиком виноматериалов.
Никто не хочет — я хочу. Этот виноград можно отправлять в Москву, а деньги, что мы платили бригадиру, лучше маме отдам — пусть останутся в семье.
В голове сразу щелкнуло: зарплата
Открывшиеся возможности вскружили голову. Но главное, можно всем этим заниматься не самостоятельно, как бренд-амбассадору завода. И не тащить на фестиваль заводы-монстры, которые останутся на плаву, а привлечь небольшие хозяйства, что пережили виноградный геноцид в восьмидесятые, а девяностые их добьют. Люди будут получать деньги и работать, производство — развиваться. Вот только дадут ли?
Не придут ли мордовороты с битами, не скажут ли: «Что-то вы кучеряво живете. А не хотите ли подарить нам свой заводик? Нет? Тогда придется завещать посмертно». Потому прежде нужно позаботиться о безопасности, причем не на региональном уровне, выше.
Слышал я историю, как в небольшом городке к директору сверхприбыльного предприятия по производству мороженого пришли и сказали: «Закрывай завод. Ваша продукция мешает нам продавать свой товар». Директор был не дурак, регулярно отстегивал местным бандюкам. Нажаловался им, они сказали: «Не ссы, братан, держись — прикроем».
И директор мужественно держался. Может, бандюки и пытались разрулить его проблему, но поняли, что силы неравны, наезжающие покрупнее калибром. В общем, кинули они директора, и остался он один на один с мордоворотами. Лишился малой берцовой кости, прятался по знакомым, а завод обанкротили и закрыли. Оборудование порезали и сдали на металл.
Надо думать, где искать мощную крышу и как сделать так, чтобы потом производство силовики не отжали. Поступать однозначно — в Москву…
Но на кого я друзей оставлю?
Ха, размечтался! Раз-бренд-амбас-садорился!
Эх, столько возможностей, все ниши свободны! А я один, и мне только в феврале пятнадцать. Где найти людей, которым можно мало-мальски доверять?
Подумаю об этом позже. Сейчас Каналья хочет показать гаражи, посоветоваться, какой снять под автомастерскую. Со мной, пацаном, — советуется многоопытный мужик, который воевал!
Потому после уроков я на автобусе поехал домой перекусить — чтобы не терять времени. Даже не прожевав, с набитым ртом рванул на базу — мне наконец выдали запасной ключ, чтобы каждый раз не дергать Илью. Возле подъезда я остановился, пропуская двух лысых мужиков, затаскивающих внутрь пианино. Надеюсь, его им не на пятый этаж переть.
Их направляла маленькая сухонькая бабуля из боевого отряда, что гонял армянина, претендующего на наш подвал.
На детской площадке Ян катался на качелях, выпендриваясь перед двумя девочками чуть помладше, игравшими на скамейке в куклы. Ян заметил меня, крикнул: