Вперед в прошлое 6
Шрифт:
— Лучшего отчима и представить сложно, — улыбнулся я, и Каналья покраснел, как подросток, что-то захотел спросить, но передумал.
Все полчаса пути я думал о том, до чего же коварна любовь. Она всегда приходит за тобой, а не к тебе — как сотрудник тайной канцелярии. «Пройдемте со мной. Все, что вы любили, потеряет для вас значение. Теперь вы — раб своих желаний. Распишитесь вот здесь и вот здесь».
На Каналью каждая вторая женщина вешается — почему ему нужна именно мама, которая ему не особо подходит? Что он
Что Наташка увидела в Андрее?
Что я-взрослый нашел в своей бывшей жене? Мне-взрослому никогда не нравились классические красавицы, которых можно встретить где угодно, а через пять минут забыть. Я предпочитал женщин с яркой индивидуальностью и закрывал глаза на тревожные звоночки типа поздравления тети Иры.
Откроются у Канальи глаза — и что?
Может, и ничего. Может, ему нужна именно такая женщина, которая будет безоговорочно слушаться и принимать его веру. Кто действительно будет в выигрыше — это я, с Алексеем можно иметь дело и проворачивать всякие схемы. Он для этого достаточно рисков, но не безумен, чтобы влипнуть.
Каналья сделал все, чтобы мы быстро закончили с торговлей, я тоже, и в полвторого мы продали двадцать упаковок кофе.
Настала пора разъезжаться, я попросил высадить меня на рынке, где сразу же побежал к телефону, позвонил Лялиной, номер которой помнил наизусть, и она сразу же ответил:
— Лейтенант Анна Лялина, здравствуйте.
— Это Павел, — проговорил я, стараясь унять сердцебиение и одышку. — Есть ли новости?
— Павел! Да, новости есть. Степанова взяли, допрашиваем. Пока он сотрудничать отказывается. Но, думаю, полчаса — и будет готов.
— Мой мопед… — начал я, но договорить мне не дали.
— У Степанова обнаружили только золотое кольцо одной из заявительниц. Так что, возможно, за кражами стоят разные группировки.
Я мысленно выругался. Уже к валютчику бежать собрался, рассказывать, что воры пойманы, пиши заявление, перечисляй пропавшее — а вдруг найдут? Или все-таки Степанов — член той самой шайки и другой нет? В конце концов, и они с напарником не оставили «пальчиков», и с замком справились профессионально. Так что лучше все-таки рассказать о задержании валютчику.
Он будто ждал меня, увидел издали, помахал рукой, подозвал напарницу.
— Здравствуйте, — официальным тоном сказал я и отрапортовал: — Сегодня ночью был задержан подозреваемый в совершении краж путем взлома.
Валютчик заинтересовался, шею вытянул.
— Есть вероятность, что это член банды, которая вас ограбила. Вы писали заявление?
Тезка рассмеялся, запрокинув голову.
— Экий ты шустрый! Нет, не писал. Братва не поймет. Мы же все ходы и выходы перекрыли! И ничего. Откуда у тебя такая информация?
— Батя мент. Не факт, что это одна банда, ну а вдруг? Так что можешь прямо
— Алена, — позвал он девушку и обратился ко мне: — Сколько тебе надо?
— Восемьдесят, — ответил я.
Девушка взяла рубли, отдала доллары, я кивнул ей и, уже уходя, краем уха услышал, как валютчик советует ей написать заявление в ментовку. Так, миссия выполнена. Остается ждать и надеяться.
Как говорил Виталя, благодаря которому я знаю все эти торговые схемы, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Но ничего, осталось совсем немного. Надеюсь, отец расколет этого Степанова, и все в скором времени прояснится.
Глава 17
Звезда на блюдце для торта
Через обещанные полчаса, отведенные на то, чтобы расколоть Степанова, Анна Лялина трубку не взяла. И через час не взяла.
Мы с Ильей толклись на базе, меряя шагами помещение, младшие, Ян с Борисом, лежа на матах играли в карты, то и дело прерываясь и вопросительно на нас поглядывая.
— Ну что, опять звонить? — спросил Илья, косясь на старые настенные часы, что Гаечка нашла на чердаке у себя дома и притащила сюда — было три дня.
Это только кажется, что операм проще простого организовать группу захвата, по факту же и там полно бумажной волокиты, тем более в выходной. Было видно, что после разговора со мной отец рвал и метал, и рыл землю. И мне хотелось верить, что к телефону никто не подходит именно потому, что сейчас пакуют преступников.
— А и давай попытаем счастье, — махнул рукой я, и мы поднялся в квартиру Ильи.
Его родители были дома, но не надоедали нам расспросами, однако их интерес чувствовался даже на расстоянии. В очередной раз я набрал Лялину, готовый к тому, что трубку не возьмут, и придется ждать, ждать, ждать…
Воображение нарисовало, как моего Карпа разбирают на детали, и я скрипнул зубами. Жаль его было, как живого человека, которого режут на органы. Казалось, что каждый потерянный час уменьшает шансы вернуть его.
Когда я, мысленно выругавшись, уже собрался повесить трубку, на той стороне ответили:
— Да!
— Анна? — спросил я.
— Да, я. Паш, прости, некогда, тут такое вскрылось…
Донесся командирский голос, ему вроде бы ответил мой отец, потом Лялина, видимо, закрыла трубку рукой, и звуки стихли.
— Извини, некогда, — бросила Лялина, и связь прервалась.
Мы с Ильей уставились друг на друга.
— Слышал? — спросил я, друг кивнул.
— Что-то там у них происходит.
Из зала выглянул Леонид Эдуардович. Я поделился соображениями:
— Все на ушах стоят у них в отделении. Никакой конкретики.