Вперед в прошлое 7
Шрифт:
На месте, преодолев неловкость первого момента, я начал сооружать торговую точку там, где обычно стоял сам, точно так же сообрал стол из ящиков, накрыл их клеенкой и принялся раскладывать товар. Влад наблюдал издали, и лицо его было таким жалобным, словно он ожидал публичной порки.
— Не торговал раньше? — спросил я, протягивая ему кисть «Кардинала». — Угощайся.
У Влада дернулся кадык, он взял виноград, посмотрел на него как бы равнодушно, мотнул головой и отправил ягоду в рот.
— Если честно, нет, не торговал.
Н-да, отстал парень от жизни, пока сидел.
— Сейчас торговать можно где угодно, указ Ельцина такой есть, — ободрил его я. — Но менты могут гонять, им надо заплатить две тысячи и сказать, что ты вместо Шевкета Эдемовича, он не может ходить, потому что в гипсе, ты помогаешь.
Влад вытащил блокнот, записал имя деда, я добавил:
— Джемалдинов. Пиши стоимость товара. Виноград весь и груши — 850 ?, орехи — 1600 ?
— А инжир?
— Надо посмотреть, в каком он состоянии. Не потерял ли товарный вид. Давай рассортировывать ящики.
Инжир нашелся в середине бутерброда из ящиков и коробок. Крупный, с мой кулак, черный, каждый обернут салфеткой. Несколько плодов деформировалось и поплыло. Я взял один такой и объяснил:
— Расплющенные самые спелые и вкусные.
Откусив от одного плода, второй я отдал Владу.
— Вот, съешь. Цена — полторы тысячи за килограмм или двести рублей штучка.
Влад присвистнул, записал, я объяснил:
— Экзотика. Очень полезен для сердца, поскольку богат калием и натрием. А вот зизифус, не вздумай есть, от него давление падает так, что в обморок можешь грохнуться. Тоже полторы тысячи.
Наблюдающая за нами полная старушка спросила:
— Молодые люди, правда эта ягода давление снижает?
— Еще как. — Я высыпал зизифус горкой на импровизированном столе. — И полезный — жуть.
— И сколько стоит? — бабка подошла ближе, потянулась к ягодам, Влад остановил ее руку.
Я озвучил цену.
— Сколько-сколько?! — Покупательница аж отпрыгнула, и, видимо оглохла, потому что еще минуту назад она услышала то, что в принципе уловить было сложно.
— Полторы, — ответил я, готовясь к выносу мозга.
А сколько штук надо съесть, если давление 160/90? А если 140? А 200? Рисуя фломастером на картонке цену товара, я терпеливо отвечал — пусть создает массовку. Люди и правда начали интересоваться, что это там привезли. Молодая женщина купила два инжира по 200 рублей за штуку, пожилой мужчина — кисть муската и «кардинала».
У меня был мерный целлофановый пакетик и бумажные кульки. Взвешивал в целлофановом, продавал в бумажном. Надо будет пакетики поискать на рынке и прибавлять к цене их стоимость, как я прибавил по полтиннику к ценнику, которые пойдут в зарплату Владу.
Любопытная старушка решилась и взяла зизифуса на триста рублей,
— Понял, что к чему? — спросил я у Влада. — Что почем, я написал. Товар из Армении, только привезли, свежайший.
Влад обреченно кивнул, а я принялся взвешивать товар и писать в свою тетрадь учета, сколько и чего у него остается. В этот момент подошла женщина средних лет, и Влад, секунду назад смущенный и потерянный, соловьем залился, какой вкусный и свежий инжир! Самый лучший! А виноград! М-м-м, пальчики оближешь! Собранный девственницами на рассвете на правильном склоне холма. Экзотика за сущие гроши.
Я аж замер. Во дает! Никогда не подумал бы, что стеснительный молодой человек так может. Неужели мне повезло с продавцом? Вечером посмотрим.
Синюшными от холода пальцами Влад взвесил свой первый килограмм, улыбнулся от уха до уха.
— Справишься? — спросил я, поставил на стол коробку с мелочью. — Это для сдачи. Тут тысяча полтинниками, монетами и сотками. Пойду на ту сторону улицы.
— Должен, — улыбнулся он, поправил ценник винограда. — Куда я денусь?
Только я разложился, как подошел издали заприметивший меня Алекс и спросил:
— Барыжничаем?
Я пожал руку, кивнул на дорогу.
— На той стороне продавца поставил. Надо убедиться, что не ворует и не обвешивает. Сможешь сделать контрольную закупку?
— Это что? — не понял Алекс.
Я дал ему тысячу.
— Купи у него, что хочешь, и съешь. Но не сейчас, через часа два, когда он расслабится.
Подошла покупательница, я ее рассчитал и спросил у Алекса:
— Что там по Лёхиному делу? Есть новости?
— Родители, конечно, попытаются найти убийц, но, как мне кажется — дохлый номер. С батей я поговорил, он ничего сделать не может.
Покойный Лёха, помнится, рассказывал, что отец Алекса работает в конторе Чубайса, в Госкомимуществе. Эта контора заведует приватизацией, то есть сотрудники знают, где, когда, какие акции будут продавать. Нужно будет попросить у Алекса, чтобы держал на контроле Газпром, то есть, когда их акции выкинут на аукцион, надо, чтобы отец известил сына, а тот — меня. Приватизация-то только до конца года, по идее, скоро уже и Газпром должен обозначиться на горизонте.
Конечно, попросить надо не сегодня, а перед моим отъездом домой.
Повертев тысячу в руках, Алекс вернул ее, говоря:
— Все сделаю. Забери, я ж не нищеброд.
— Спасибо, — поблагодарил его я и угостил инжиром.
Алекс пошел прочь. Обернувшись, спросил:
— Может, приглядывать за твоим продавцом? А то тут нерусские могут и ограбить, совсем страх потеряли.
— Если не сложно.
Освободился я в четыре, но товара у меня было меньше, чем у Влада. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил у него только орехи и черный виноград, килограмма три. Даже десять чурчхел продал!