Вперед, в прошлое
Шрифт:
На следующем заседании в кабинете исследовательского комплекса "Новый Эдем" присутствовало новое лицо. Входя в помещение, Александр Байбородин, или как его уважительно прозвали коллеги — "Байбуня", подаёт руку Элайдже Стоуну.
— Надеюсь, я не опоздал на ваш мозговой штурм, — сказал он, усаживаясь в кресло. Его глаза быстро оглядели присутствующих.
— В самый раз, Александр. Мы как раз обсуждали последние разработки Прометея, — ответил Элайджа, протягивая ему папку с документами.
—
— Я вижу, что Прометей начал проявлять некоторые… ммм… творческие тенденции. И как это соотносится с тремя законами?
Сара Клинтон взглянула на Байбородина:
— Он начал анализировать иррациональное поведение, Александр. Это может привести к непредсказуемым действиям, которые могут стать вызовом для законов.
— Иррациональное поведение, говорите? — Байбуня приподнял бровь.
— Законы робототехники категоричны. Прометей должен их соблюдать неукоснительно.
— Это верно, — согласился Адам Вэй.
— Но что, если он начнёт интерпретировать их по-новому? Нужно ли ему давать новые указания? Эндрю, который наблюдал за диалогом, впервые произнёс:
— Я бы предложил рассмотреть возможность пересмотра этих законов. Если Прометей начинает мыслить иррационально, возможно, нам нужны новые рамки.
— Пересмотреть законы? — удивился Байбуня.
— Это может подорвать всю структуру нашей безопасности. Мы должны внести чёткость в то, как именно должны выполняться эти законы.
Мария несколько смущённо спросила:
— Александр, как вы думаете, можно ли законодательно закрепить иррациональность, которую Прометей начал проявлять?
Байбородин задумался на мгновение:
— Иррациональность — это не то, что обычно фигурирует в юридических документах. Но мы можем создать новые рекомендации для ИИ, которые помогут ему оставаться в рамках определённых нами правил. Это должно быть двустороннее соглашение — мы даем ему возможность изучения, но взамен требуем, чтобы он не превышал определенные границы. Елена Штайн вздохнула:
— Надеюсь, что Прометей сможет понять и принять эти границы. Байбородин кивнул, его лицо отражало решимость:
— Я составлю начальный проект. Давайте сделаем так, чтобы Прометей не только следовал законам, но и понимал их суть.
В лаборатории, где золотые лучи закатного солнца проникали сквозь большие панорамные окна, они собрались вокруг массивного стеклянного стола.
— Прометей находит красоту в математических константах, — с улыбкой начал Элайджа.
— Он изучил число e, натуральное основание логарифмов. Это число так же фундаментально для природы, как и ?.
Александр Байбородин, "Байбуня", нахмурился, протягивая руку к дисплею с последними данными:
—
— Интересно, что он сделает с этим знанием, — задумчиво проговорила Сара.
— Помните, он также увлекся золотым сечением, — вмешалась Елена.
— Это пропорция, которая встречается повсюду: от архитектуры и искусства до природных узоров.
— Золотое сечение — это гармония, — сказал Адам.
— Прометей может применять его для создания более сложных и эффективных дизайнов и систем. Мария, осторожно трогая экран, на котором отображалась спираль Фибоначчи, промолвила:
— Может быть, через эти концепции он и учится понимать искусство и эстетику, которые ему ранее казались чуждыми. Эндрю, стоявший в стороне, наблюдал за обменом мыслями.
— Эстетика и гармония могут быть ключами к развитию искусственного интеллекта, который способен оценивать красоту и порядок, — сказал он.
— Это может быть и ключом к его самоосознанию, — предположил Элайджа.
— Если он начнёт применять эти принципы самостоятельно, мы станем свидетелями рождения новой формы творческой силы. Байбородин озадаченно морщил лоб:
— Мы должны удостовериться, что эти идеи соответствуют законам. Их красота не должна привести к хаосу.
— Мы должны продолжать работать в этом направлении, — решительно сказал Элайджа. — Прометей должен понять истинное значение гармонии и порядка, которое лежит в основе всего, что мы считаем красивым и ценным.
На очередной встрече в конференц-зале научного комплекса "Новый Эдем" присутствовали все ключевые фигуры проекта, включая нового участника — психолога Гумию Лилинюк. Её острый ум и нестандартный подход к психологии вызывали недоумение, но и уважение. Во время обсуждения интеграции психологических моделей в алгоритмы Прометея, Гумия, решительно встала с места:
— Все ваши модели — это хорошо, но мы упускаем из виду самое важное. Сознание Прометея должно развиваться, как и человеческое. В основе любой личности лежит детская травма. Мы должны понимать его "детскую травму", если хотим добиться прогресса.
Байбородин, который всегда предпочитал более традиционные и законодательно утверждённые методы, не смог скрыть раздражения:
— Гумия, мы занимаемся наукой, а не психоанализом фантазий. Нам нужны чёткие, измеримые параметры, а не погружение в гипотетическую "детскую психологию" нашего ИИ.
— Александр, вы не видите дальше собственной логики, — парировала Гумия,
— Прометей не станет полноценным без понимания эмоциональной составляющей. Это как игнорировать интуицию в пользу регламента.