Вперёд в прошлое

Вейс Владимир

– Уж я то знаю. Хорошо, улетаю!

Я вышел и сел в модуль, а в этот момент мужчина, открыв ворота, возвращался в мерседес, чтобы подъехать к дому. Меня он так и не увидел, хотя алабай ожил и усердно сообщал ему о моем посещении надрывным лаем.

За час ожидания в сквере на меня напало малодушие. Я захотел мгновенно убраться отсюда. Я думал, что могу выбрать другое время или времена, чтобы без потрясений проследить за изменениями в стране, в родном городе.

Но, назначив свидание, не мог оказаться в глазах женщины, пусть даже

совсем неизвестной мне, болтуном. Поэтому терпеливо ждал, изучая строение модуля. Первое, что я открыл, это то, что я мог встать, шагать в нем в любую сторону, словно по длинному коридору. Здесь было свое бесконечное пространство. Стенки модуля каким-то образом подчинялись моим мыслям и желаниям. Еще было много полезных устройств, назначение которых можно было узнать только экспериментальным способом.

Модуль завис над кустом роз. В скверике было не многолюдно, но кто-нибудь обязательно проходил мимо. В основном престарелые люди и мужчины. Встречались и туркмены, и русские. Но очень старые русские.

Прохожие были заняты своими делами, никакого праздного времяпрепровождения! На углу высилось полукруглое здание с высокими ступенями. Что-то вроде какого-то управления или банка. Напротив, перед бывшим универмагом, стояло высотное здание, всем своим видом показывая, что это гостиница. Широкий подъезд для машин, стекло, вывеска латинскими буквами сообщала, что это, действительно отель. А самого театра не было. Здание, построенное в пятидесятых годах по оригинальному проекту одного из ленинградских архитекторов, было отдано под банальное восточное кафе. Исчезла доска объявлений о спектаклях.

Убрали еще много чего! Да, мир перевернулся и в сторону какой-то регрессии на западный манер.

Почему развалился СССР? Может тому виной громкое, самодовольное вранье глупых партийных чиновников? Мы с верными друзьями на кухне нередко говорили о кризисе власти Брежнева. Говорили вполголоса, и нас устраивала половинчатая мысль о том, что так вечно продолжаться не может! Наконец появилась Джанет в длинном платье, закрывающем всю ее фигуру, то во мне вспыхнула какая-то надежда. На что? Не знаю!

Может быть, я ожидал от нее такого рассказа об этом мире, который объяснит все без особых потрясений? Если Джанет так внешне повторила свою мать Майю, то, может, все остальное в их жизни прошло без потрясений? Именно эта надежда на разрешение конфуза и удерживала меня здесь.

Джанет как-то почувствовала мое присутствие. И остановилась почти рядом с модулем и стала осматриваться.

– Спасибо, что вы пришли, - сказал я, слегка приоткрыв дверцу модуля.

Джанет испуганно отшатнулась.

– Я мог бы и не появляться, чтобы не причинять вам неудобств, - почему-то вырвалось у меня.
– Наверное, я думал о себе.

– Нет, вы расскажите, о том, что происходит?
– Джанет держалась молодцом и чувствовался майкин характер.
– Ведь вам должно быть уже под шестьдесят лет, но вы не постарели? Как такое возможно и откуда вы прибыли?

– Джанет, - сказал я, стараясь вложить в свой голос как можно больше убедительности, - скажу одно: я в машине времени.

Джанет с ужасом

рассматривала небольшую вертикальную полоску, в которой виделась часть моего лица, точнее только рот. И он говорил...

– Это правда, не фокус, а машина времени? Такая, о которой пишут фантасты?

Прошла какая-то пожилая туркменка. Я быстро прикрыл створку. Она подозрительно посмотрела на Джанет, говорившую вслух. Когда женщина чуть прошла, я снова открыл модуль. А прохожая издали стала что-то с чувством говорить, размахивая руками и сумкой в одной из них.

– О чем она говорит?
– спросил я.

– Вы не знаете туркменского?

– С таким ее произношением? Нет! У нас были хорошие учителя туркменского языка.

– Она ругает меня за то, что я появилась на улице одна. Что у меня открыто лицо. Она подозревает, что я замужняя женщина.

– Вам, Джанет, грозит опасность?

– Да, если позовет кого-нибудь из полиции. Нельзя восточным женщинам ходить одной по городу...

– У вас здесь деспотическое ханство Востока? Не может быть, так не поступают с просвещённым народом!

– Ах, не шутите, я лучше уйду!

– Подождите! Ничего не бойтесь! Я спускаю модуль, открываю дверцу, и вы быстро входите! Места здесь хватит!

Что я и сделал, повернув модуль 'спиной' к пожилой туркменке. И Джанет, войдя в машину, как бы исчезла на глазах той. Я быстро приподнял машину на два метра.

Прохожая обезумела от страха и бросилась к идущему навстречу полицейскому, указывая на место, где только что была Джанет.

– Ек! Вах-вах! Шайтан! (Нет. Вах-вах. Дьявол).

Женщина, схватила сопротивляющегося полицейского за руку и потащила его к нам под модуль. Мужчина вырвал свою руку и повернулся прочь, а фанатичка строгости нравов подняла голову и увидела мое ухмыляющееся лицо. От страха она упала на асфальт, запричитав:

– Шайтан, шайтан, шайтан!

Полицейский подскочил к ней. Джанет не выдержала и засмеялась в узкую щель, через которую мы наблюдали за происходящим.

Здесь и полицейский побледнел, услышав нежный смех!

– Ты что, старая, - вдруг заговорил он по-русски, - животом смеешься? Сама ты шайтан!

Дальше он выругался на чисто русском и ушел.

Джанет так смеялась, что невольно заставила вторить ей. Женщина под нами совсем обезумела от сочетания двух голосов. Вдруг она узрела пятно, оставленное голубем на модуле. Это выглядело ужасно: висящий в воздухе птичий помет, который смеялся на все голоса!

Глава 4. Что сделал Горбачёв

Мы сидели в модуле в двух креслах и рассматривая друг друга.

– Что произошло с Вашей мамой, - спросил я, - и откуда появились зеленые флаги над городом. Где кумач СССР?

– Мама умерла сразу после того, как Туркмения отделилась от СССР...

– Отделилась? Да все руководство республики сразу же пряталось под стол, как только начинали чихать в Москве!