Вперёд в СССР!

Глебов Виктор

За холмом расположился кирпичный кубик.

Металлическая дверь постройки была сорвана с петель.

Я не заметил каких-либо запрещающих знаков и молний, гудения электричества не было слышно, высоковольтные провода к зданию не тянулись.

Рядом с проёмом сидел леопард.

Из ближайших кустов с треском и рычанием вывалился косматый мишка, который приблизился к нам и замер в нерешительности. Мои невольные помощники ждали указаний.

Я направился к двери, мягко ступая по травяному ковру.

Поднял руку, призывая Мясниковых оставаться на месте.

Окукливание

для эмиссаров равноценно периоду спячки, во время которой их реакции заторможены, но это не означает, что тварь полностью выпала из реальности. И да, говорить о неделях трансформации больше не имеет смысла. В этом мире всё ускорилось. Подозреваю, что быстрое внедрение чужого связано не только с энергией одарённой, но и с менгирами: распространяемое по планете пси-излучение стимулирует этих чудовищ.

Вхожу внутрь.

Дверь сорвана напрочь, что говорит о растущей силе эмиссара.

Сжимаю кулак демонической руки и выращиваю топор. Короткий, с широким изогнутым лезвием и шипом на обухе. Пятку делаю заострённой.

Замираю, давая глазам привыкнуть к полутьме.

Я так и не понял, что это за будка — возможно часть вентиляционной системы. Справа громоздятся изогнутые трубы с вентилями и датчиками давления. Ну, или как называются эти штуки…

Существо висит под потолком, завернувшись в прозрачный кокон. Выглядит жутко. От Алайской практически ничего не осталось. Поза эмбриона, которую приняла тварь, выглядит как издевательство. Оболочка невероятно тонкая, просвечивает насквозь. По телу эмиссара время от времени пробегают судороги. Слышатся отвратительные звуки — смесь чавканья и хруста деформирующихся костей.

Медлить нельзя.

Поднимаю топор и со всего размаха бью по кокону.

Тварь успевает открыть глаза — я этого не ожидал. Глаза светятся, никакого намёка на человеческие зрачки!

Из оболочки выбрасывается перевитая мышечными жгутами рука.

Цепкие длинные пальцы перехватывают топорище.

Кокон разворачивается на нити, приклеенной к потолку, начинает раскачиваться. Я пробую вырвать топор, но тварь сильна. Вторая рука с раскрытой ладонью бьёт меня в грудь.

Больно.

В последнюю секунду успеваю отдать приказ Чупакабре и перестроить оружие. Топор превращается в обоюдоострый меч. Рванув клинок, я вижу, как отсечённые пальцы Алайской падают на цементный пол. Из обрубков хлещет чёрная жидкость. Нет, не чёрная, мысленно поправляю я себя. Наверное, уже зелёная. Просто я вижу её в монохромном спектре.

Тварь истошно верещит.

От этого звука уши закладывает, но я держусь. Сейчас важно добить, иначе я с этим монстром не справлюсь. Похоже, я прервал окукливание на финальной стадии, но сущность почти на пике физической формы. Противник невероятно опасный, и я встрял.

Закрепляя успех, делаю резкий выпад мечом.

Тварь раскачивается на органической верёвке, и я промахиваюсь. Удаётся лишь слегка зацепить плечо врага, зато Алайская прорывает оболочку и с хлюпающим звуком вместе с белёсой слизью вываливается на пол. Тошнотворное зрелище. Словно вывалили кучу требухи.

Преобразую меч в копьё и тыкаю в эмиссара.

Алайская откатывается к стене, оставляя за собой

влажный след. Наконечник копья выбивает из бетонной поверхности искру. Мне приходится втянуть древко обратно, а затем повторить «выстрел». На сей раз копьё пробивает лодыжку твари. Хищница злобно шипит, одной рукой вырывает наконечник из своей плоти, а второй пытается достать меня. Уклониться я успеваю, но слишком медленно — острые когти вспарывают одежду на плече и оставляет кровавые полосы. Руку пронзает боль.

Следующую атаку я принимаю на щит.

А вы как думали?

Демоническая рука может выращивать и такое. Правда, с сумасшедшими затратами пси-энергии. Ох, чую, накроет откатом… если выживу.

Чудовищный по силе удар отбрасывает меня к стене и впечатывает в кирпичи.

И тут же в будку врывается ревущий шторм. Медведь, взмахнув лапой, сворачивает челюсть прыгнувшей на меня твари. Алайская не унывает — блокирует следующий удар и прописывает моему бурому другу с ноги. Медведя выносит из проёма, но я успеваю сменить щит на меч и косым взмахом отрубить монстру кисть. Не давая эмиссару опомниться, делаю выпад, погружая клинок в серую плоть. Снова и снова. Из чужака хлещут фонтаны крови, но он продолжает двигаться! Невероятная живучесть.

Принимаю на щит удар когтистой лапы и отбрасываю эмиссара к двери.

К бою присоединяется Полина.

В прыжке леопард ухитряется зацепить тварь, вырвав когтями кусок серой плоти из плеча.

Существо, развернувшись под невероятным углом, схватило разъярённую кошку за загривок и смачно приложило об пол. Учитывая массу и инерцию зверя — впечатляющий трюк.

Я, воспользовавшись паузой, трансформировал щит в топор и обрушил лезвие на голову монстра. Эмиссар дёрнулся влево, но было уже поздно. Секира врубилась в ключицу — с хрустом и чавканьем.

Выдернув топор, я ударил повторно.

Проломив Алайской череп, отступил на пару шагов.

Эмиссар повалился на леопарда, из его рта донёсся нечеловеческий вопль, а затем повалил чёрный дым. Я не знаю, что это. Душа, некая потусторонняя магия или проекция твари на физическом плане. Ни я, ни мой учитель так и не смогли это выяснить. Факт остаётся фактом: погибшие эмиссары не возвращаются. Следующий агент Шестой колонны будет отличаться от предшественника.

Когда тело перестало дёргаться, заливая бетон своей кровищей, я понял, что окукливание было почти завершено. Алайская не превратилась в человека. А это всегда означает одно и то же — необратимые изменения в организме.

Полина выбралась из-под трупа и вернула себе привычный облик.

Денис, прихрамывая, показался в проёме.

Глядя на своих невольных соратников, я подумал, что без объяснений не обойтись. Можно, разумеется, сделать анималистов забывчивыми, но… это будет несправедливо.

Мои размышления прервал усиленный громкоговорителем голос:

— Всем оставаться на своих местах!

Глава 29

Лежать на земле с заложенными за спину руками не очень приятно. Особенно, если на запястьях наручники. Земля, конечно, тёплая… прогретая… но сам факт.