Впереди - самое лучшее
Шрифт:
— Если бы не ваш зарок, я бы ни секунды не медля показал, насколько этот наряд мне по душе.
Его взгляд говорил, что он вполне искренен. По оголенной спине Шайен прошла дрожь. Она с облегчением улыбнулась, беря сумочку и обычный фотоаппарат.
— Надеюсь, я не буду белой вороной.
Надев ремень от футляра фотоаппарата на плечо, она просунула под него боа.
Когда они вышли в коридор, Грант закрыл дверь на ключ и, держа ее под руку, довел до лифта.
— О, вы не будете белой вороной, однако наступите на многие мозоли. И
Почему его слова прозвучали для нее так сладко, так заманчиво? Ей ли не знать, что ее преображение временное, лишь на сегодняшний вечер, да и то принять его приглашение ее вынудила работа?
— Я не желаю стеснять вас, — сказала Шайен, зная, что ее слова одно лукавство. Она всегда, когда нервничала, несла чушь — ужасная привычка, но, кажется, ей никогда с этим не справиться. — Мне бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя свободным. Я же просто уйду на задний план и буду снимать вас. «Не слушайте меня», — про себя взмолилась она.
Подошел лифт. Грант нажал кнопку первого этажа.
— Насколько я могу судить, вам вряд ли удастся спрятаться в тени. — Он быстро оглядел ее. — Сколько бы ни стоило это платье, его цена явно недостаточна. Не знаю, стоит ли мне появляться рядом с вами, одетой в такой наряд, — он тихо рассмеялся про себя, — не имея при себе ящика с дуэльными пистолетами.
Ей было известно, что Роща дуэлянтов в городском парке славилась состоявшимися здесь когда-то дуэлями, но то время отошло в далекое прошлое.
— Тут более ста лет не было дуэлей.
Ее духи заглушали все прочие запахи, дурманили ему голову. Сейчас он мог думать только о Шайен.
— Вы без особых усилий способны вернуть те времена.
Как она поступит, если он поцелует ее прямо здесь? — подумал Грант. Обидится? Или на поцелуй ответит поцелуем?
— Все зависит от…
Появившееся в его глазах выражение будоражило ее, по телу волной пробежала дрожь.
— От чего?
— От того, что вы желаете услышать.
— Правду.
Всегда правду. Ей оставалось лишь надеяться, что в какой-то момент он скажет правду, от которой у нее перехватит от счастья дух. О Боже, о чем она думает? Ведь ей известно: их отношения не будут иметь продолжения.
Грант играл с ее длинной, свешивающейся серьгой с круглой жемчужиной, покачивая ее. Ему хотелось вынуть эту серьгу из уха зубами, а затем легко покусывать ее мочку.
— Дело в том, что я не хочу идти на этот прием, — признался Грант.
Чуть подавшись вперед, он прижал ее своим телом, опершись руками о стену. Шайен зачарованно глядела в его лицо.
— Говоря по правде, мне хотелось бы отвести вас в свой или ваш гостиничный номер, или остаться в лифте, или пойти куда вам заблагорассудится… и ласкать вас медленно, всю ночь напролет, пока я не лишусь сил.
Ею овладело чувство, будто он уже приступил к ласкам. Ей стало трудно дышать. Пульс учащенно забился. Она обставила всех, от осознания этого факта делалось смешно.
— Я полагала, что люди с вашим честолюбием строят более серьезные планы.
Улыбка медленно тронула его губы — так тонкой струйкой наполняется стакан бренди.
— Я тем и занят. Я намерен окрепнуть и снова любить вас завтра. И послезавтра. И послепослезавтра.
Призывая к молчанию, она приложила пальчик к его губам.
— Похоже, если б я сказала «да», у вас был бы весьма плотный рабочий график.
— А вы скажете? — От его вопроса дрожь пробежала по спине: ее решимость постепенно давала брешь и слабела воля. — Вы скажете «да»?
Она мужественно старалась взять себя в руки. Трудно противиться, когда нет сил.
— Нет. Мне надо выполнить редакционное задание, а вам управлять вашей информационной империей. Для любовных похождений у нас просто нет времени.
Но, Боже сохрани ее, как ей хотелось, как хотелось, чтобы у нее было время!
«Ну, за этим дело не станет», — напомнила она себе.
Их тела почти соприкасались. Она вся горела и задыхалась.
— Вы же знаете, что говорят о тех, кто работает, но не развлекается, — нежно произнес Грант.
Отчего они еще не добрались до первого этажа? Каким образом им удалось забраться в самый медленный из существующих лифтов?
За секунду до того, как их губы встретились, дверцы лифта наконец-то открылись. Несколько человек, стоявших в ожидании кабины, откровенно уставились на них.
Шайен от смущения поежилась. Бросив искоса взгляд на Гранта, она увидела: тот вовсе не обескуражен.
— Доброго всем вечера, — непринужденно кивнул он головой изумленным людям. Словно не было никакой щекотливой ситуации. Небрежно взяв Шайен под локоток, он вышел с ней из кабины лифта.
Этот мужчина бесподобен.
— Ловко, — дала свою оценку его маневрам Шайен.
Склонив голову и пропуская ее вперед, он промолвил: «Стараюсь».
О’Хара больше чем старался. Целый вечер он тем и занимался, что очаровывал присутствующих. Безо всяких усилий. Будто пленять других для него столь же естественно, как и дышать. Пожалуй, так оно и есть.
Шайен обратила внимание, что Грант пользовался своей колдовской силой для того, чтобы склонить пришедших на прием женщин расстаться с большей суммой, нежели те предполагали вначале.
Она узнала, что это не простой благотворительный вечер по сбору денег: в конце его должен был состояться аукцион. Аукцион холостяков, на котором Грант играл роль аукциониста. Справившись с охватившим ее в первое мгновение удивлением, Шайен приступила к работе, делая весьма красноречивые снимки дам — здесь их собралось более двух десятков, и все принадлежали к сливкам общества, — которые собирались поторговаться за вечер в компании кого-нибудь из самых красивых холостяков Нового Орлеана.