Впервые на экране
Шрифт:
– А вот билет на «Двенадцать дней Рождества» в 2:30 за хорошее поведение, – сказал он. – Счастливого Рожества, хо-хо-хо.
Я была свободна, наконец-то.
Метнулась ко входу. Очередь перед контролером волшебным образом исчезла. Я дала контролеру билет.
– Извините, – сказал он, отдавая его обратно.
– Они все еще убираются? – изумленно спросила я.
– Нет, но вы опоздали. Уже 2:22. Сеанс в 2:20 уже начался.
– Но ведь там будут трейлеры, минут пятнадцать…
– Извините. Таковы правила. Входить нельзя,
Не думаю, решила я. И знаю, кто за это ответит.
– Хотите, я проверю, есть ли еще билеты? – спросил он.
– Нет, благодарю. Забудьте, – сказала я и пошла прочь через вестибюль, чтобы искать Джека.
«Отличный фильм! Не пропустите!»
«Тайм Аут Мэгэзин»
Я думала, что «Гюсто» – бар, где-нибудь рядом с танц клубами и «Рик из Касабланки». Но там его не было. Поглядев на две карты и спросив у гида «Дрома», одетого Снежным Человеком Фрости, я нашла его в глубинах «Страны Жевунов», встиснутый между бассейном с шариками «Корпорации монстров» и аттракционом для детей по «Гадкому Я». И там, и там была куча малышей, вопящих то от радости, то от ужаса, то и от того, и от другого одновременно.
Сам ресторан был сделан в стиле французского бистро из «Рататуя», с крысами на обоях и столах. Джек сидел за столом вдали от входа.
– Привет! – крикнул он сквозь шум от бассейна. – Не прошла, а?
– Нет, – мрачно сказала я.
– Садись. Не хочешь чего-нибудь выпить? В «Гюсто» рейтинг «общий», так что «Пиммс» я тебе предложить не могу, но могу заказать мышиный кофе-мокко.
– Нет, благодарю, – сказала я, игнорируя его предложение сесть. – Я желаю знать, что ты затеял и почему ты знал, что я не…
– Эй, что с тобой? – перебил он меня, показывая на все еще влажную одежду. – Только не говори, что столкнулась с Хью Грантом со стаканом апельсинового сока, как в «Ноттинг Хилл».
– Нет, – сквозь зубы сказала я. – Латте с имбирем…
– И они тебя не пропустили из-за дресс-кода в «Дроме»?
– Нет, они не пропустили меня потому, что фильм уже начался. Потому что парень с имбирным латте и Санта-Клаус не дали мне вовремя вернуться из «Полярного экспресса», как ты наверняка знаешь. Ты все это подстроил. Еще одна из твоих подростковых проделок, так?
– Я же тебе сказал, это не проделка.
– Так что же это?
– Это… помнишь, когда мы смотрели «Семнадцать друзей Оушена», там был налет на казино? Копы, сирены, вертолеты, полный комплект. Но это было просто для отвода глаз, а настоящее преступление совершили в банке.
– Ты хочешь сказать, гуси были для отвода глаз?
– Ага. Как и Санта-Клаус. Что он делал, чтобы задержать тебя?
– Ты прекрасно знаешь, что он делал. Ты его нанял это сделать, чтобы я не попала в кино и пришла к тебе. Но это не сработает. Я не собираюсь идти с тобой на «Рождественское
– Хорошо, поскольку и не пойдешь, – сказал он. – По крайней мере, сегодня.
– Почему же? Что еще ты сделал?
– Ничего. Я за все это не отвечаю.
– Неужели? – саркастически спросила я. – А кто же?
– Если присядешь, расскажу. Еще расскажу, почему на 12:10 билеты кончились, почему появился дирижабль «Стимпанк Лиг» именно в это время и почему ты не смогла купить билеты на «Рождественское ограбление» через Интернет.
– Окуда тебе это знать?
– Догадался. В автоматах ты тоже билеты купить не смогла, так?
– Нет, – сказала я и села. – И почему?
– Сначала я хочу кое-что узнать. Что ты делала в «Полярном экспрессе»? Когда я уходил, ты билет контролеру сунула.
– Он меня не пустил. Сказал, в кинозале какого-то парня стошнило.
– О да, старая добрая рвота. Всегда срабатывает. Но почему ты не стала ждать там, у входа?
Я рассказала ему про очереди на «Доктора Кто» и «Маленькую девочку-гусыню», про людей на скамейке.
– Больше ничего не случилось, пока ты ждала? Никто тебе сообщение не посылал, что ты какие-нибудь билеты выиграла?
– Да.
Я рассказала ему про билеты на специальный показ «Города призраков».
– Можешь и не говорить, что ты этого не подстроил. Кому еще знать, что «Город призраков» – один из моих любимых фильмов?
– В самом деле, кому? – сказал он. – Когда мы стояли в очереди, ты сказала «Это не будет второй серией с „Открытыми воротами“». Я так понял, что ты тогда тоже на фильм не попала. А почему? То же самое происходило?
– Нет.
Я рассказала ему, как Зара мерила туфли и мы пропустили шестичасовой сеанс.
– А потом она получила твит, где говорили, что будет показ специального трейлера «Вечеринки бакалавров»…
– Который, позволь угадать, она на самом деле хотела посмотреть?
– Да. И мы решили, что пойдем на десятичасовой сеанс, но, когда посмотрели, сколько он идет, выяснилось, что он кончится позже…
– Чем уйдет последний монорельс в Ганновер? – спросил он и кивнул. – Ты уверена, что ты ничего выпить не хочешь? Пиво из крысиного корня? Ванильную «Кока-колу» из червей?
– Нет. Вообще зачем мы здесь? – спросила я, глядя по сторонам. – Наверняка есть место, где можно посидеть и говорить, а не кричать.
– Это место и «Тоннель любви» – единственные, где нет камер наблюдения. Можем туда пойти.
Я уже один раз была с Джеком в «Тоннеле любви».
– Нет, – сказала я.
– Я слышал, они там совершенно романтично все украсили – Энн Хэтэуэй, умирающая от туберкулеза, Кира Найтли, которую сбивает поезд, Эдуард и Белла, попадающие в пожар в ночь после их свадьбы и сгорающие дотла…
– Мы не пойдем в «Тоннель любви», – сказала я. – Что ты хочешь сказать, что это единственные места, где нет наблюдения?