Впервые о главном секрете благополучия (Том 1)
Шрифт:
Ведь мы связаны усиленными информационными связями из-за того, что я магически лечил тебя. В результате, ты, сам того не зная, оттягиваешь на себя определённый резерв полевого контроля, данный мне для реализации Миссии, тратишь на глупости всякие и прихоти. Я тебе не раз запрещал магией заниматься. Ты делаешь вид, что прислушиваешься. А на деле упорно продолжаешь. И что, после этого я тебя должен всерьез воспринимать?
Естественно, что ничему магическому учить тебя никогда не буду. Даже не надейся. Когда возможности не уравновешены разумом, они используются во зло.
Видимо, сознание Андрея уловило
— Что я… дурной такой, что ли?
— Безответственный. Силу можно использовать для борьбы со злом, но главными средствами борьбы со злом являются просвещение Новыми Знаниями и Любовь. Главная же защита — соблюдение Норм Разумного Бытия. Если хочешь быть защищенным, то соблюдай Нормы Разумного Бытия. Это несоизмеримо более надежная защита, чем любое оружие, любая пуленепробиваемая одежда, любые приемы и любая магия. Потому что, в какой мере человек соблюдает Нормы Разумного Бытия, в такой мере он защищен Богом. А если грешный, то никакая защита не поможет. Потому что невзгодами реализуется Высшее Правосудие. Выше Высших Возможностей ничего не может быть.
Андрей даже не пытался скрыть свою досаду. Он сел на стул, ссутулился. Широко раскрытые растерянные и обиженные глаза заметно увлажнились. Лицо сразу постарело и посерело.
Таким обиженным я его еще не видел. Судя по всему, мои последние слова вообще не восприняты им. Хорошо ещё, что по лености не совершенствуется в магии. При его безответственности это было бы катастрофично не только для него, но и для его детей и внуков. Да и мне немало дополнительных проблем перепало бы.
Вспомнил, как я однажды не сдержал эмоций, рассердившись на бюрократов одного госучреждения, устроивших волокиту с моими документами. Было это в Петербурге в 1990 году, то есть, еще в советское время. В очередной раз высидел в очереди у кабинета несколько часов. В очередной раз лишь ради того, чтобы узнать, что бумаги лежат без движения. Это было тихим издевательством. Выйдя из кабинета в плохом настроении, я в раздражении произнес, обращаясь к мужчине, с которым успел познакомиться в очереди: «Опять зря пришел. Хоть бы сказали конкретно — когда документы готовы будут. Четыре месяца уже без толку хожу. Достали, сволочи! Через год никто из них не будет работать на своем месте. Все это пакостное заведение будет закрыто! Вот увидите!».
Лишь через пару месяцев с большим трудом удалось получить документы. Позже я понял, что система бюрократической волокиты была рассчитана на выжимание взяток.
Ровно через год после моего высказывания все это учреждение решением местных депутатов было закрыто. Я заглядывал туда через несколько месяцев после закрытия. Учреждение оставалось закрытым. Коридоры были темны и пусты. Работали лишь несколько офисов коммерческих структур. Что было дальше, не знаю, не интересовался. Во всяком случае, тогда нескольким сотням чиновников пришлось искать работу. Другие аналогичные учреждения работали, как ни в чем не бывало.
С одной стороны, поделом им, паразитам, хорошо устроившимся в советское время. Этих элитарных приспособленцев не жалко. Но ведь эта, незапланированная магическая акция
И вообще, не моя это задача — такой мелочевкой заниматься, как судьба бюрократического учреждения. Рассердившие меня чиновники в текущем порядке все равно бы свое сполна получили. Бог гораздо внимательнее и справедливее, чем люди себе представляют.
Когда с людьми происходят неприятности, большинство из них думают, что не повезло, случайно все вышло. Ан нет, все поделом, все по справедливости. Просто лукавое сознание, к тому же зомбированное общепризнанными представлениями-глупостями, не способно осознать взаимосвязь между собственными проступками и воздаваемыми за них неприятностями.
А вообще я стараюсь контролировать эмоции и слова, чтобы своим мысленным раздражением не спровоцировать лишний раз для кого-нибудь катастрофу. Катастроф и смертей, произошедших с моими недругами и так многовато. Всегда агрессия исходила от них, я не отвечал. Я не трачу время и силы на врагов. Бог с ними разбирается. Главное мое дело — просвещать истиной. А то, что недоброжелателей преследуют неудачи, что они неизлечимо заболевают или погибают — это их проблемы. Правда, если сержусь, ситуация складывается для них катастрофичнее.
И ведь недоброжелательствуют без какой-либо особой пользы для себя: по привычке, по гнусности натуры, по глупости, ради самоутверждения, ради оживления ситуации, просто из прихоти или даже ради забавы. Быстро забывают об этом, поскольку для большинства из них это обычное дело. Но страдают потом совершенно всерьез, удивляясь, чем могли они, такие хорошие-пригожие, заслужить радикальное ухудшение жизни. В свете внезапно наступивших трагических перемен для них блеклая проза предшествующей жизни начинает казаться благоденствием. Что ж, себе вредить не запретишь…
Глава 3. МИССИЯ
…Близится полдень. Изба еще не прогрелась от затопленной печи. Обычно топлю печь после обеда. Сегодня по случаю мороза затопил до обеда. Пальцы озябли и движутся по клавиатуре компьютера все медленнее. За ночь дом остывает. Поэтому, как обычно, одет с утра в пуховик и валенки. Лучше уж потеплее одеться, чем два раза в день топить. Но пальцы мерзнут. Надо бы перчатки с обрезанными пальцами сделать для работы на компьютере.
Откинувшись на спинку стула, сую руки в карманы синего пуховика и поворачиваюсь налево, к окну, чтобы полюбоваться игрой разноцветных искорок, высекаемых солнечными лучами на изящных снежных узорах, почти сплошь покрывших оконные стекла. Вот тебе и Новый Год — любимый с детства праздник. Вместо новогоднего застолья у наряженной елки с близкими и друзьями, сиди тут в избе, в глуши, среди снежного безмолвия, любуйся искорками.
В который раз в праздник нахожусь в одиночестве. Почти привык уже, хотя и грустно. Даже не пытаюсь устроить себе какого-либо подобия праздника. Наоборот, ничто в доме не должно напоминать лишний раз о нем. Иначе еще тоскливее станет.