Впотьмах
Шрифт:
— Мне тебя жалко… — Лидия дотронулась до моей руки. — Даже не знаю, что тебе и сказать…
— Переживу. Меня беспокоит другое — от паленой плоти пойдет очень неприятный запах, и как бы тебе плохо не стало! Конечно, я бы предпочла, чтоб ты ничего лишнего не видела, и пересидела всю неприятную процедуру где-нибудь на свежем воздухе, однако за пределы этой избушки тебе выходить не стоит — мало ли кто может сюда придти!
— Ничего, я потерплю… — бледно улыбнулась Лидия. — Если честно, то я теперь от вас шаг в сторону боюсь сделать!
— Вот и хорошо.
Пока я промывала рану
Размотав бинт на своем запястье, я вздохнула, собираясь с силами, а потом вновь чиркнула ножом по плохо заживающим ранам. Ох, такое впечатление, будто я себе на руку кипятком плеснула! Ладно, оставим эмоции на потом, тем более что кровь из раны потекла без промедлений. Зажав раненое запястье, а принялась поливать кровью рану на ноге мужчины, стараясь, чтоб весь воспаленный участок кожи, и особенно само ранение, были полностью покрыты кровью. Удивительное дело, но Лесовик, до этого неподвижно лежавший на спине, чуть приподнялся и едва слышно произнес:
— Чего это вы там делаете?
— Ничего… — отрезал Эж. — Ногу твою спасаем, а с ней, заодно, и жизнь. Так что лежи и помалкивай. Поговорим позже.
Разумеется, в иное время Лесовик вряд ли стал бы слушать чужие указания, но сейчас, измотанный жаром и болью, он предпочел закрыть глаза и замолчать. Ну и хорошо, главное — чтоб нам не мешал, и без его вопросов тошно.
Потом Эж бинтовал мне запястье, а мне только и оставалось, как надеяться, что все было не напрасно, и я не просто так в очередной раз потеряла столько своей крови. Ногу Лесовику перевязывать мы не стали — пусть кровь как следует проникнет в рану. Я уже заметила довольно необычную деталь — такое впечатление, будто кровь землян словно впитывается в тело жителей этого мира, словно вода в губку. Впрочем, никто из нас не собирается заниматься научными изысканиями по этому поводу — главное, лишь бы подействовало.
Что касается меня, то я не стала отказываться от предложения Эжа вздремнуть, и без возражений пристроилась на полу, рядом с Лидией, строго-настрого предупредив Эжа, чтоб тот меня разбудил, если нашему больному станет хуже.
Проснулась я уже под вечер, и в первый момент не могла понять, где нахожусь, а затем услышала, как Эж негромко переговаривается с Лидией.
— Проснулась?.. — повернулся ко мне Эж, заметив, что открыла глаза. — Извини, не хотели тебя будить своими разговорами, но…
— Как наш большой?.. — перебила я Эжа.
— Да вроде ничего, живой.
Н-да, аргументированной оценкой состояния больного это
— Надеюсь, завтра ему будет куда лучше… — вздохнула я.
— А твоя рука как?
— Бывало и лучше, но переживем… — на самом деле рука болела, причем довольно ощутимо, ее даже немного дергало, но говорить об этом мне не хотелось.
— Ты лучше поешь… — Эж поставил передо мной все тот же глиняный горшок, но сейчас в нем было непонятное варево с довольно-таки вкусным запахом. — Мое первое поварское блюдо! Оцени!
— И что это такое?.. — я с опаской посмотрела на содержимое.
— Попытался приготовить суп из солонины. Порезал мясо на маленькие кусочки, положил в горшок, водой залил, сверху накрыл чем-то вроде крышки, а потом горшок поставил на угли… Конечно, любой шеф-повар за такое блюдо разом прибьет начинающего поваренка, но мы не в дорогом ресторане, так что приятного аппетита!
— Ты уверен, что после этого выживают?.. — поинтересовалась я.
— Не боись, все проверено!.. — подмигнул Эж. — Я вначале сам поел — не помер, потом, в качестве эксперимента, предложил Лидии. Как видишь, она жива — здорова, чего и тебе желаю!
— Уговорил!.. — я взяла ложку (кстати, единственную на нас троих), и осторожно зачерпнула коричневатую бурду. А ничего, можно даже сказать, неплохо, особенно на голодный желудок! — Эж, должна сказать, что не ожидала от тебя подобного таланта — этот так называемый суп очень даже неплох! Молодой человек, у вас, похоже, неплохой потенциал! Вам, вьюнош, в будущем следует подумать о смене профессии — в вас наверняка гибнет гениальный повар!
— Тронут, право, тронут до глубины души!.. — церемонно склонил голову Эж. — Сухарей, к несчастью, уже нет, а потому придется обходиться тем, что имеется.
— Надо бы нашему больному супа оставить… — покосилась я на спящего мужчину. — Если дело и дальше будет идти на поправку, то утром у него будет зверский аппетит.
— Ничего, там солонины осталось еще на один такой же супчик, так что с утра изладим точно такое же блюдо, а вот потом — все. Из съестного больше ничего нет. Но эту проблему будем решать завтра, а сейчас, лекарь ты наш местный, доедай, что осталось, а потом я этот горшок помою, и воды в него наберу — утром снова займусь готовкой. Да, воды в бутылки я уже набрал, так что от жажды до утра не умрем.
— Ты давай побыстрее, не задерживайся на дворе — там все же не лесопарк.
— Эх, если бы это был лесопарк на Земле… — вздохнул Эж. — Как бы мы там сейчас гульнули втроем! Обещаю, что оторвались бы по-полной! Увы, сие приятное действие придется отложить на некоторое время, до возвращения в родные пенаты.
— Смотрю на тебя, и все больше удивляюсь… — хмыкнула я. — Как вижу, ты успел не только приготовить еду, но и притащить сюда несколько охапок веток и дров. А еще смог входную дверь каким-то образом починить, и все щели замазать.