Впусти меня в сердце
Шрифт:
Нас увезли вглубь страны и поселили в общежитии техникума в райцентре. Тут тепло и нормальные условия. Мне надо совсем немного. Главное – чтобы не бомбили и ловил телефон…
Саша, отправив меня, ушёл на войну…
– Кать, уже десять дней… Семён тебе тоже не отвечает и не звонит? – как попугай задаю один и тот же вопрос по много раз в день…
– Не отвечает и не звонит… Ты же читаешь новости, что там происходит… Не до нас им сейчас. Вернее, уверена, что о нас они думают в первую очередь.
Вздыхаю… Некоторые наши соседки уже получили похоронки на мужей… Это так страшно – вдруг стать вдовой…
Семён – кадровый военный. В последний раз подруга видела его в первый день войны, и с тех пор довольствуется редкими телефонными разговорами и эсэмэсками.
На Катю смотреть страшно – извелась вся. Она думает, я не замечаю, как она по ночам ревёт. Но я не сплю и всё слышу…
Телефон звонит… Хватаю трубку. Номер незнакомый. Сразу отвечаю. Вдруг Саша?
– Полина Матвеева?
Тон звонящего не предвещает ничего хорошего. Внутренне замираю, не зная, к чему себя готовить.
– К сожалению, вынужден сообщить, что ваш муж Александр Матвеев не вышел из боя и считается пропавшим без вести…
Мужчина на том конце что-то ещё говорит, но уши закладывает каким-то диким гулом, как будто прямо над самой головой летает вражеский бомбардировщик…
– Поля, Полечка, что с тобой?
Сижу на полу, опершись на комод, а подруга тормошит меня…
– Кажется, у меня отошли воды, – шепчу испуганно.
Из роддома меня забирает Катя. Не так я представляла себе этот день… Думала, он до краёв будет наполнен счастьем. Мечтала, что на крыльце меня будет ждать Сашка с цветами и воздушными шариками. Мне всегда представлялось, что непременно будет солнечно, потому что яркая горячая планета наверняка захочет поздороваться с нашей малышкой…
Вместо этого не по-весеннему моросит противный дождь. Промозглый ветер гоняет по двору больницы яркую упаковку от чипсов. Мы с доченькой и подругой трясёмся в автобусе, возвращаясь в общежитие.
– Семён в госпитале. Я должна ехать к нему, – сообщает Катя вечером того же дня. – Прости. Я бы очень хотела остаться с тобой и помочь, но там не хватает санитарок…
* * *
Как же страшно оказаться одной... С новорожденной дочерью и кошмарной, выжигающей душу неизвестностью…
Доченьку я назвала Надежда. Потому что не перестаю надеяться. Ведь пропал без вести – вовсе не значит, что погиб. Он мог попасть в плен, мог быть тяжело ранен… Его могли спасти и спрятать местные. Да просто может быть какая-то ошибка!
Валентине из комнаты в конце коридора тоже звонили, что муж пропал без вести, а он оказался живой. Во время обстрела в госпиталь забрали, в список по ошибке не внесли
Я уже дважды ходила в полицию, чтобы подать заявление на розыск. В первый раз отфутболили, объяснив, что прошло слишком мало времени, он ещё может вернуться. Во второй раз заявление взяли и обещали связаться, если что-то узнают. Но время идёт, а они всё не звонят…
Катя не возвращается, она остаётся работать в госпитале санитаркой, а Семён вновь отправляется на передовую.
А я… Каждый день медленно и мучительно умираю. Как искать любимого? Куда обращаться? В какие колокола звонить?
Как жить с этой раздирающей душу неопределённостью?
Дышу ради Надюши. Потому что слово дала Саше заботиться о ней…
– В столицу тебе надо ехать, тут ты ничего не решишь, – советует Татьяна, которая, как и я, застыла в ожидании. – Здесь они только заявы принимают, а всеми поисковыми мероприятиями занимаются в центре… Мне волонтёры адреса дали. Колька оправится от простуды – и я двинусь в столицу…
– Как я поеду, если там неспокойно, да и Надюша ещё совсем маленькая? Я тут едва справляюсь с ней. А там… где жить? Не на вокзале же…
– Волонтёры помогут, – уверенно заверяет Татьяна.
Её пятилетний сын Коля выздоравливает, и они уезжают, а я снова иду в полицию, чтобы узнать, нет ли новостей…
* * *
Столица встречает нас с Надюшей приветливо. Волонтёры, с которыми я связалась по наводке Татьяны, выделяют нам с дочерью на двоих удобный матрас на полу в школе, обустраивают ширму, создавая имитацию отдельной комнатки.
Не откладывая в долгий ящик, рано утром упаковываю малышку в слинг и начинаю обход инстанций по списку.
– Это вам нужно обращаться в военкомат по месту жительства, – говорит мне пожилой мужчина в форме. – У них – вся информация.
Возвращаться в родной город я боюсь. Там всё ещё очень опасно, да и разрушения катастрофические. Не уцелела ни наша квартира, ни арендованный на год офис…
Один за другим объезжаю все адреса. Где-то у меня принимают заявление, где-то говорят, что по вопросу пропавших без вести – не к ним.
– Мне бы анализ ДНК сдать…
Молодой парень в очередном кабинете смотрит что-то в компьютере.
– Кровных родственников нет. Это не ваш случай.
Хочу сказать, что у Саши есть дочь. Разве может быть родственник более кровный? Но у парня звонит телефон, и он жестом прощается со мной и приглашает следующего.
– Погодите. Как это нет?
Он с недовольным лицом отрывается от разговора, прикрывает трубку рукой и говорит:
– В базе значится, что родственников нет. Ничем не могу помочь. Если в базе ошибка, идите в военкомат, пусть вносят исправленные данные.