Врачебная ошибка
Шрифт:
Артем не ожидал, что ему позвонят так скоро: Антон Скоробогатов явно не хотел, чтобы его нашли, и он мысленно дал себе пару недель на то, чтобы появились хоть какие-то новости. В конце концов, парень ведь не Джеймс Бонд и не Джейсон Борн [9] , и у него нет тех возможностей, которые имелись в распоряжении этих ребят! Он – обычный парнишка, без криминальной истории за плечами, без знакомств, которые помогли бы ему затеряться на просторах нашей необъятной родины. За границу свалить он никак не мог – Артем проверял: у парня нет даже загранпаспорта.
9
Джеймс Бонд и Джейсон Борн – секретные агенты, вымышленные литературные герои.
– Как давно он поступил?
Они шли по длинному больничному коридору в реанимацию, когда Артем задал Изморову этот вопрос.
– Десять дней назад, – ответил тот.
– Почему сообщили только вчера? У него ведь огнестрельное ранение!
– Ну, вы же знаете, как у нас дела делаются, – развел руками следователь. – Сначала, видимо, не знали, выживет ли, а потом как-то недосуг… Да ведь и ориентировку-то вашу я только вчера увидел!
Михаил Изморов оказался немолодым, опытным работником, любящим свое дело. Таких Артем чуял за версту: их становится с каждым годом все меньше, и все же остается достаточно, чтобы преступления раскрывались, а не хоронились под сукном по причине того, что кто-то не считает нужным поднять свой толстый пыльный зад. Следователь был высок и тонок, как ручка от швабры, но в то же время не производил впечатления слабого человека. Костюм болтался на нем, как на манекене: по всему видать, собственный внешний вид заботил Изморова меньше всего. Обручальное кольцо на безымянном пальце говорило о том, что он женат, и Карпухин мысленно позавидовал Михаилу: иметь непритязательную супругу, которая мирится с трудностями жизни следователя, включая небольшую зарплату и большую загруженность, настоящее везенье!
– Пациент в себя не приходил, – сказал врач из реанимации, выйдя навстречу мужчинам.
– Он в коме?
– Нет, но очень тяжелый… Поговорить с ним нельзя, если вы на это намекаете! – тут же предвосхитил он вопрос, готовый сорваться с губ Артема.
– Вот, я же вам говорил! – пожал плечами Изморов, глядя на подполковника.
– Я обязательно лично позвоню, если в состоянии больного наметится улучшение, – добавил врач, дабы смягчить резкость своего заявления. – Не думайте, что я не понимаю, как вам важно допросить потерпевшего, но сейчас это невозможно.
– Хорошо, доктор, – шумно вздохнул Артем. – Расскажите, как он к вам попал?
– Паренька выловили из речки.
– Из речки?
– Ага. Вернее, не то чтобы выловили – он как-то сам умудрился доплыть до берега и выбросить тело на плиты. Видимо, после этого он потерял сознание и лежал, пока какие-то ранние роллеры не заметили тело на берегу. К счастью, они решили проверить – вы бы знали, сколько народу мрет только потому, что их принимают за пьяных и даже не пытаются оказать помощь! Удивительно, как он кровью не истек – чистое везенье.
– У него огнестрельное ранение?
– Два – в голову
– При нем обнаружены какие-нибудь личные вещи? – поинтересовался Артем.
– Нет, – покачал головой врач. – Ни документов, ни денег.
– А телефон? – перебил Карпухин. – Был ли при нем сотовый?
– Нет, точно не было, – уверенно ответил медик. – Пациент поступил совершенно «пустой».
– Могу я хотя бы взглянуть на него и убедиться, что это наш парень?
Неохотно, но врач позволил.
Поблагодарив и получив заверение в том, что он немедленно узнает об изменении состояния Антона, Артем вернулся в предбанник перед дверью в реанимацию.
– Значит, я не ошибся и это ваш подозреваемый? – спросил Изморов, все это время ждавший снаружи.
– Похоже на то, – кивнул Артем. – Только я уже не уверен, что он – подозреваемый!
– Как так?
Подполковник поразмыслил несколько секунд – стоит ли посвящать следователя в дело? Затем, приняв решение, он сказал дружелюбно:
– Есть часок свободный?
– Да хоть два!
Изморов заинтересовался, и Карпухин решил, что беды не будет, если он поделится своими соображениями с человеком, чей свежий взгляд может оказаться нелишним.
– Как, говоришь, зовут этого парня? – спросил Карпухин. Так как в этот момент он мощными челюстями усиленно жевал особенно жилистый кусок мяса, Трофименко не сразу понял, что он сказал.
– Хренников, Виталий, – ответил он, когда наконец до него дошел смысл высказывания босса.
– Надеюсь, ты с ним не связывался?
Серые, как асфальт, глаза подполковника подозрительно буравили лицо лейтенанта.
– Как я мог – без вашего разрешения?
– Молодец, – удовлетворенно кивнул Карпухин.
– И потом, – продолжал Павел, – я подумал, что не стоит его предупреждать: вдруг мужик виноват, а мы возьмем да сообщим ему, что собираемся это проверить?
Карпухин улыбнулся про себя: парнишка не промах. Самостоятельность мышления – отличительная черта хорошего следователя, и Артем надеялся, что со временем ему удастся-таки вырастить себе достойную смену.
– Зато никто не мог помешать мне поболтать с одним из гастарбайтеров, которые вскапывали земельный участок Хренникова, – добавил Трофименко. – Тем более что старушка, с которой я беседовал, уверяла меня, что с ними что-то плохое случилось – может, Хренников их, дескать, убил вообще? Не мог же я к вам с пустыми руками заявиться!
«Ай, молодчина», – подумал подполковник, но вслух не сказал ни слова, делая вид, что занят тем, что лежит перед ним на тарелке. Однако безразличный вид босса не мог обмануть Павла – слишком хорошо он успел его изучить за несколько лет совместной работы.
– Его зовут Саша… вернее, зовут его как-то иначе, но парень представляется этим именем, дабы не смущать местное население, а то его настоящее им не выговорить. Так вот, этот самый Саша признал, что с еще двумя парнями они действительно «копали огород», как он выразился, и лопата ударилась обо что-то твердое. Это оказался свернутый лист железа. Хозяин в тот момент находился на участке, и они доложили ему о случившемся. Он посмотрел-посмотрел да и прогнал гастарбайтеров – приходите, говорит, завтра с утра.