Враг государства
Шрифт:
– Все готово? – спросил Вольский.
– Тачка у дороги ждет! Отход по плану. К утру доберемся до моря. Там сейчас тихо. На турецком берегу нас уже ждут.
На притихший лес опускался молочный туман.
Небесными тракторами тарахтели вертолеты. Ревели крытые грузовики, подвозившие солдат. В районе высадки Вольского началась крупномасштабная операция военных и прочесывание леса. Солдаты шли цепью, словно белые офицеры в атаку…
Только ночь была сильнее их.
Эпилог
На равнину опустилась ночь. В черном небе над югом
На подходе к границе в воздух подняли два истребителя. Они летели по обе стороны чартера, обеспечивая коридор, как машина ГИБДД с мигалками перед «Мерседесом» большого чиновника.
– Воздушное пространство России закончилось. Вы подходите к государственной границе Турции! – напомнил военный пилот.
– Спасибо, дорогой! – привычно ответил Зураб. – До свидания!
Давно забытое чувство полета и подчинения себе стальной машины вызвало у афганца прилив эйфории. Настроение стало приподнятым до такой степени, что террорист замурлыкал под нос какую-то восточную мелодию. Он показал в окно большой палец, поднятый вверх, и истребители отстали. Заговорила рация. Иностранный диспетчер брал самолет под свой контроль. Мировые СМИ следили за разворотом драматических событий.
Зураб оказался неплохим пилотом, хотя кое-что успел подзабыть. Рыча турбинами, чартер благополучно приземлился на турецком военном аэродроме, где кроме пожарных и машин «Скорой помощи», самолет встречали спецслужбы и штурмовая группа. Зураб был сразу же арестован и не оказал никакого сопротивления. Напротив, он был весел и всячески демонстрировал это операторам телекомпаний.
Российские пассажиры чартера в тот же день возвратились на родину. Отвечая журналистам, Рогожкин прямо в камеру сказал: «После того, что мы с Ленкой пережили, мы не расстанемся никогда!» После этих слов освобожденные заложники стали героями… Но только на один день. Новость – это халиф на час. Наутро мир облетели другие, более трагичные известия, и о Рогожкине с Миролюбской все забыли.
В соответствии с государственными договоренностями Россия попросила выдачи преступника нашему правосудию. Турецкие власти ответили согласием, но… Вскоре было объявлено, что содержавшемуся в одиночной камере Зурабу удалось осуществить побег. Найти преступника турецким властям не удалось.
А искали ли?
Вернувшегося из Москвы Ахмада Ашраф встречал радушно, как никогда. Но едва посланник поведал
По прошествии времени Ашраф, не понаслышке знакомый с контрразведкой, вдруг задумался. А так ли все обстояло на самом деле, как рассказывал Ахмад? Почему-то история про грабителей тоже не давала арабу покоя. Кто мог напасть на его посланника в мусульманской стране, какие грабители? Почему именно на него?
Но Салим Ашраф был хитер и развивал мысль: не зная истинного плана операции, на чем настаивал Вольский, посланник проверил его подготовку и по телефону доложил, что все хорошо. Потом Ахмада похитили какие-то бандиты, ограбили, избили до полусмерти и выбросили за городом…
И тут Ашрафа осенила страшная догадка. А если, доложив из Москвы, что все идет по плану, Ахмад не должен был доехать до Ашрафа и рассказать об увиденном в деталях? Но что за игру тогда ведет с ним Вольский?
Мысль прочно врезалась в голову и сидела как заноза.
Посланник должен был погибнуть, но почему? Или он несколько часов находился у русских или американцев и обрел свободу в обмен на предательство? Но Ахмада невозможно купить за деньги – он же фанатик! Тогда за что – за страх? Сколько он отсутствовал в гостинице? Надо все проверить.
Не теряя времени, Ашраф послал людей проверить историю с похищением и заявление в полицию. Насеру удалось разыскать двух таксистов, которые подвозили Ахмада. Вроде бы их рассказ совпадает с рассказом посланника. Кроме времени отсутствия и сорванной встречи!
Ахмада проверили на детекторе лжи – но ответы оказались в норме. Только и после этого Ашраф не был уверен до конца, потому что чувствовал нестыковку. Он хорошо знал Ахмада. Страсти его были довольно примитивны и обходились не слишком дорого, но он был проверенным бойцом, которого нелегко заставить пойти на предательство. Что же произошло?
Ахмад стоял напротив и, хотя на улице было жарко, дрожал. Ашраф поднялся и медленно обошел его со всех сторон. Если посланника пытали, то должны остаться следы пыток.
– Раздевайся! – приказал он. И тот испуганно скинул одежду на пол. Однако следов пыток не было, как и следов избиения грабителями.
– Пригласите врача! – крикнул Ашраф раздраженно.
Врач осмотрел тело сантиметр за сантиметром и наконец нашел! Два едва заметных покраснения в волосяной части шеи! Что это – след ожога от электрошока?
Подключили полиграф. Задали тот же вопрос и… Детектор заволновался, уличая испытуемого в неискренности и, возможно, в нечестности! Ахмада осмотрели еще раз, и нашлась еле заметная точка укола. Полиграф забился в истерике! Что это? Испуг? Страх в глазах? Неточности, ошибки?
Но что мог означать страх в глазах Ахмада, думал Ашраф? Только то, что он каким-то образом предал его. Теперь бесполезно размышлять, почему Вольский обманул его, но следовало выяснить, как он это сделал.
Ахмад не сознавался, и тогда Ашраф приказал взять на анализ его мочу и кровь. После того как подтвердилось наличие следов психотропа, Ашрафу стало все ясно.