Враг из прошлого тысячелетия
Шрифт:
Светлый непонимающе посмотрел сначала на Молота, затем на меня, в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение, считать которое боковым зрением я не смог. В итоге Алексей всё-таки положил руку на напряжённое плечо друга и громко произнёс:
— Миша, это уже выходит за рамки, — однако паладин никак не отреагировал на слова Светлого. — Хватит! — гаркнул тот, прибавляя к голосу силу.
Но Молот только лишь на миг сощурился, раздражённо дёрнул щекой, даже не думая останавливаться, и лицо Алексея вдруг застыло в одной гримасе, даже грудь почти перестала вздыматься от дыхания. Только глаза забегали, показывая,
Я понятия не имел, что именно Молот сотворил с другом, да и занимало меня сейчас совсем иное: нужно было что-то делать, иначе разошедшийся паладин просто проломит мой доспех, и если он с такой мощью доберётся до горла, то мне можно будет уже вообще ни о чём в этом мире не беспокоиться. Перспектива, конечно, заманчивая, но у меня ещё были планы на эту бренную жизнь.
Я не мог точно предсказать, будет ли Молот действительно меня убивать или, как только треснет доспех, он остановится, лишь показательно слегка придушив в качестве своеобразной воспитательной меры. Но вероятности того, что вышедший из себя паладин может запросто меня прикончить, невзирая на последствия, уже было достаточно, чтобы начать действовать.
Мысли в голове роились, словно рассерженные пчелы, я с дикой скоростью перебирал варианты, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Причём такой, чтобы не вёл на тот свет.
Конечно, я мог собрать все свои силы для одного единственного удара на полной мощности, но меня останавливали две вещи: я совершенно не был уверен, хватит ли у меня сил убить Молота с одного удара, а ведь если это не сделаю я, то второго шанса ударить у меня не будет, Михаил точно доведёт своё дело до конца, и, в любом случае, оставался ещё и Светлый, а боя с двумя паладинами сразу я в нынешнем состоянии не выдержу.
Значит, стиль «беги и бей» мне сейчас не подходил, стоило выбрать что-то более действенное и тонкое. Все имеют слабости, и Миша никогда не являлся исключением, он всегда был рабом своих эмоций, с трудом сдерживая их напор. Значит, следовало дать ему что-то, что вывело бы его из этого состояния концентрации, заставляя принять решение оставить меня в покое хотя бы на время. Ошарашить, нарушить равновесие, заставить думать.
Я улыбнулся побледневшими губами, мысленно призывая подходящие имена. Пора вам поздороваться со старыми приятелями.
В воздухе между мной и Молотом вдруг появилось несколько струек сизого дыма, брызнувших, казалось бы, из пустоты. Они стали разрастаться, занимая всё больше места и вырисовываясь в большую кошачью морду, которая полупрозрачным щитом встала между мной и Молотом. Глаза Михаила округлились, он с неверием таращился на вполне знакомого духа. Даже приоткрыл было рот, выдыхая:
— Маль…
Но тут кот распахнул пасть и зарычал, заставляя Молота вздрогнуть. Я не двигался, чувствуя, как капля пота бежит по виску, прокладывая по влажной коже дорожку к шее. Молот продолжал таращиться на постепенно таявшую в воздухе морду Мальгуса, но добило его не это. Явление моего астрального спутника пошатнуло концентрацию Михаила, но разорвал её в клочья вдруг раздавшийся словно со всех сторон звук чарующего женского смеха. Переливаясь хрусталём, он ласкал слух стороннего человека, но для нас троих это был сигнал, заставляющий
— Откуда ты… — прохрипел Молот, прожигая меня взглядом.
Он помнил меня, помнил всё, что было связано с Тёмным паладином, и сейчас я явно видел, как его мысли пришли в раздрай.
— Наследство, — сдавленно выдал я. Были бы силы, рассмеялся бы ему в лицо. — Как наследнику рода…
— Наследство… — Молот замер на мгновение, смотря пустым взглядом в воздух, а в следующее мгновение давление на мой доспех пропало, я смог вдохнуть полной грудью, стараясь делать это не лишком шумно и жадно.
Рука Михаила, уже свободно лежащая на столе, почему-то мелко задрожала. Я хотел поймать взгляд Молота, но тот вдруг резко встал, развернулся и стремительно покинул комнату. Обредший подвижность Светлый побледнел, одарил меня очень странным взглядом и словно хотел что-то спросить, но, оглянувшись на дверь, поторопился догнать друга.
Стоило этим двоим удалиться, как я с удовольствием растёкся бессильной кляксой по стулу, устало вытирая пот со лба и шеи. Нет, всё-таки выходить против действующей девятки, да ещё и такой бешеной, в нынешнем положении смерти подобно. Однако противостояние я выдержал, смог спугнуть эту пару припорошенных вековой пылью хищников.
Отдышавшись, покрутил головой — красный глаз камеры так и не замигал, и мне постепенно становилось любопытно, что же в итоге со мной сделают: погладят по голове за совершенный подвиг или же отсекут её за нерадивые действия?
Оксана открыла глаза, медленно отключила будильник — в выдавшийся в честь отъезда студентов в заповедник выходной можно было не вскакивать с кровати и не бежать ужаленной псиной на работу. А в своё удовольствие потянуться, закутаться в любимый шёлковый халат и не торопясь пройти на кухню, сварить чашечку любимого кофе.
Под звук разогревающейся турки, Оксана включила новости, где рассказывался очередной сюжет о текущей ситуации с финансами в стране. Доварив кофе, Лебедева села на высокий стул, лениво следя за столбиками цифр статистики, как вдруг экран мигнул, и появившийся диктор торопливо проговорил:
— Экстренные новости! Император ввёл старую традицию по отправке студентов в императорский заповедник для приручения физических питомцев, но, к сожалению, на обратном пути случился непредвиденный инцидент. Пожалуйста, уберите от экранов детей и беременных женщин, полученное нами видео от очевидцев может шокировать, — на экране тут же высветилась плашка, сообщающая о том, что далее пойдёт контент с рейтингом только для совершеннолетних.
Оксана сжала кружку в руках до побеления пальцев и нервно уставилась на экран, где появилось видео, снятое чьими-то трясущимися руками через стекло окна поезда. На заднем плане были слышны крики студентов, девчачий визг и ругательства парней. Сначала изображение было немного размыто, но вот камера сфокусировалась, и стал виден огромный дракон, который, извиваясь всем телом, нападал на человека. Сверху на змее сидел наездник, который, кажется, руководил его действиями.
Оксана сощурилась, без сомнений угадывая в мельтешащей с большой скоростью фигуре человека именно Антона, который старался уходить от атак змея. Только вот почему-то клинок под ним странно светился ярким белым светом.