Враг из прошлого тысячелетия
Шрифт:
Маркус посторонился, пропуская меня, но тут же его место заняла Софья. Окинув строгим взглядом с головы до ног вряд ли горячо любимое начальство, особенно ранним утром, помощница тут же хищно сощурилась.
— И куда это вы собрались?
— На лыжах кататься! — гаркнул я, не желая задерживаться.
Но не тут-то было.
— Вот в этом? — тонкая бровь приподнялась, показывая весь скепсис владелицы.
Я был готов набить морды нескольким вампирам, вышвырнуть за пределы замка того же Маркуса, но тут пришлось спасовать и подчиниться напору Софьи, в итоге через несколько минут я был гордым обладателем тёмно-синего горнолыжного
— Это вам подойдёт лучше лыж, — уверила меня помощница, хотя для меня было одинаково ново быть владельцем любого горнолыжного инвентаря.
Я, уже не сопротивляясь, погрузился в машину и назвал водителю адрес базы. Благополучно проспал всё то время, что машина взбиралась по серпантину на небольшую гору, с которой начинался настоящий подъём. Выбравшись, прихватил сноуборд и, несколько неловко ступая в непривычной обуви, прошёл от стоянки к площадке перед фуникулером. Огляделся, наблюдая за тем, как отдыхающие с удовольствием грузятся как в закрытые кабинки, так и на открытые скамейки. Блестящий на солнце снег слепил, так что я сразу нацепил слегка затемнённые очки, которые шли вместе с костюмом. Натянул на лицо маску, спасаясь от холодного воздуха.
Прикинув, выбрал закрытый фуникулёр, в итоге оказался в компании орущей детворы, которой криками управляла внушительных размеров мамаша. Забился в один угол с отцом семейства, который умудрялся дремать даже при таком гвалте. Видимо, сказывался многолетний опыт.
Выбравшись из кабинки на втором ярусе, я не стал задерживаться, лишь быстро осмотрелся, отметив наличие отелей и пары рядов магазинчиков с разнообразной снедью, около которых сейчас толпились очереди. Из людской массы, как пики, торчали лыжи, слышались громкие разговоры и смех.
Но я уже в одиночестве устроился в кабинке, которая повезла меня выше. Третий ярус отличался от второго гораздо меньшим количеством народу и б?льшим количеством нулей в ценнике надетой на них одежды. И словно бы стало несколько холоднее, хотя добротная ткань костюма позволяла не особенно задумываться на эту тему.
Вдруг кто-то весомо ударил меня по плечу. Резко обернувшись, я отпустил чуть было не призванный меч, потому что напротив меня стояла улыбающаяся парочка, чем напоминала мне двух акул перед куском сырого мяса. Леонид протянул мне руку, я коротко пожал её в ответ.
— Умеешь кататься на этом? — Ольга кивнула на сноуборд в моих руках.
— Не приходилось, — честно ответил я, не видя смысла врать.
— Где ж ты вырос, если не знаешь забав высокой аристократии, — фыркнула девушка. — Словно из тайги вышел.
— Из Новосибирска, — уточнил с каменным лицом.
Ольга несколько замялась, но тут подъехала наша крытая кабинка, что временно прекратило разговоры. Доехали до четвёртого яруса мы в тишине. В ней же, собственно, и вышли на площадку, которая существенно отличалась от предыдущих: была небольшого размера и на ней стояло всего лишь одно одноэтажное здание, на террасе которого находился бородатый мужик в цветастой форме спасателя и смотрел в бинокль. На его поясе глухо потрескивала рация. Наше появление его явно не обрадовало, но Леонид сверкнул какой-то карточкой, и спасатель только покачал головой, но никаких вопросов задавать не стал, лишь недовольно выговорил:
— Это самый сложный и крутой склон.
— Но не круче наследника Митрофановых! — выпалила Ольга, сверкая на
Мужик, услышав аристократическую фамилию, тихо выругался и сделал пару шагов в сторону.
Опустив сноуборд на снег, я всем корпусом развернулся к Ольге, собираясь расставить все точки над «и», потому что её постоянные попытки залезть мне под кожу начинали выводить из себя.
— Есть что-то конкретное, что тебе хочется мне сказать? — спросил прямо, не желая играть. — Из тебя сегодня так и прёт. Мы могли не делать всего этого, — я развёл руками, красноречиво указывая на горы, снег, её неизменного телохранителя. — Занимались бы каждый своими делами.
— Ну как же, — в голосе девушки отчётливо послышались ядовитые нотки. — Отец спит и видит, как выдать меня замуж за такого прекрасного парня, как ты. Не спросив при этом меня, — под конец речи горечи стало больше, чем яда. — И ты лишишь меня последней радости иронизировать над неудачным выбором великого господина Карпова?
— Меня тоже, знаешь ли, не спрашивали, — я усмехнулся, пряча руки в карманы. — Первый раз слышу о подобном желании твоего отца.
— О, твой отец точно слышал об этом, и не раз, — сощурилась Ольга.
— Не могу знать, не виделся с ним на этой неделе, — меня начинала раздражать вся эта чехарда с женитьбой, в которой так уверена дочь Карпова, но в которой лично я участвовать не собирался.
— Всё интереснее и интереснее, — задумчиво протянула она, разворачиваясь и смотря на уходящий вниз склон.
Я невольно пробежался глазами по её силуэту, оценивая. Яркий красный костюм, выбранный точно по фигуре, повязка на уши и высокий хвост светлых волос. Из Ольги в целом вышла бы неплохая невеста: красива, умна, достаточно сдержана, учитывая нынешние реалии, обладает таким приданым, что глаза разбегаются. Достаточно много плюсов, только вот связывать свою жизнь хоть с кем-то в ближайшие годы в мои планы совершенно не входило.
— Слушайте, мы вроде бы покататься приехали, — подал голос Леонид.
— Помолчи, — попросили мы в два голоса.
И если мой был ожидаем, то на реакцию Ольги мы оба смотрели удивлённо.
— Прости, — тут же скомкано попросила девушка и натянула на лицо улыбку. — Впрочем, ты прав, поехали. Ветер — прекрасное средство для того, чтобы остудить мысли. После тебя, — она подмигнула мне, вставая на свой сноуборд и позволяя Лёне застегнуть крепления.
Я подошёл к своему инвентарю, вставил ноги в ложементы, затянул ремни. Качнулся, в стремлении оказаться рядом с краем, но замахал руками и чуть не упал, потеряв равновесие.
Сдержанно хихикнув, Ольга вдруг издала негромкий переливчатый свист и прыгнула первой. Леонид молча скользнул за ней.
Добравшись до конца площадки, я наблюдал за тем, как они исчезают за витком трассы.
— Представь, что это клинок, — пробормотал я сам себе и прыгнул, ставя корпус боком.
Проснулся охотничий азарт, не хотелось глотать за ними снежную пыль, поэтому, прикинув траекторию, я полетел напрямик, балансируя на доске и объезжая редкие камни. Ветер бил в лицо, свистел в ушах, глаза спасали только очки, чувство не совсем контролируемого полёта заставляло адреналин выбрасываться в кровь. Губы сами собой растянулись в хищной улыбке, когда я заметил приближающуюся парочку. Подобрав подходящий заснеженный камень, я взлетел на нём, как на трамплине, проносясь над их головами и устремляясь дальше по только мною прокладываемой трассе.