Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

Мэй Джулиан

– Мы верим, - продолжал Крейн, - Минанан, я и те, кто составляет Партию мира, что Тана постоянно, с материнской заботой, ведет нас к цели. В таком абсолютном слиянии - вектор и итог развития мира; эволюционные изменения физической Вселенной, генетическое совершенствование мыслящих существ вторичны. Тягой к единению с Созидательницей томится каждое существо, каждое поколение по-своему осмысляет путь, и в этом приближении - цель. Те же, кто придерживается традиционных взглядов, бездумно исповедует сакральные цели нашей религии битв, до сих пор утверждают, что слиться со всем сущим можно только в момент смерти, саморазрушения. Отсюда призывы к гибели, решающему сражению. Так рождался

миф о грядущей всеобщей войне с Абсолютным Мраком, которая сначала поглотит нашу маленькую, пытающуюся спастись бегством общность тану и фирвулагов, а потом окончательно разрушит остальные миры в галактике Дуат.

– Бреда рассказывала мне об этом, - ответила Элизабет, - о том, как подобное мировоззрение укоренялось с помощью ментальных торквесов. Она поведала, как раса тану попыталась навязать торквесы всем остальным народам Дуат. По ее словам, возможно, это и привело к метапсихической катастрофе, погубившей разум в той части Вселенной. Думаю, ее интуитивная догадка верна. Торквес, усиливающий телепатические способности, - впрочем, как и любое другое искусственное устройство, любая механическая подпорка, - делает невозможным полное и равноправное слияние разумов. Марк Ремилард и его люди успешно доказали это в нашу эпоху.

– А может ли кто-то из вас, людей, узнав о подобном веровании, о таком своеобразном понимании конца света и печальном завершении эволюции разума в галактике Дуат, решить, что в столь трагическом парадоксе самоуничтожения есть что-то вдохновляющее, достойное подражания? Не внял ли он голосу Тьмы?

Элизабет ничего не ответила - подошла к камину и поворошила остывающие угли. Легким облачком взлетела зола, редкие искры осветили черную кирпичную полость.

– Не думаю, что Бреда разделяла подобную точку зрения. Перед смертью она пришла к выводу, что дальнейшее существование рода тану немыслимо без слияния на генетическом уровне с расой разумных существ, появившихся на Земле. Мне кажется, она вынашивала идею, что со временем, путем смешанных браков между реликтовым населением плиоцена и примитивными хомо сапиенс, удастся внедрить гены будущих метапсихических способностей в первобытные, пустые неандертальские головы. Как появился кроманьонский человек? Ведь это просто смешно - современный человек возник вроде бы ниоткуда, с подозрительной неожиданностью и сразу, за какие-то жалкие пятьдесят тысяч лет или около того, достиг вершин метаискусства.

Элизабет опять поворошила золу в камине.

– Крейн, если ты считаешь, что Божий промысел заключается в слиянии с Абсолютом - в любой форме, пусть даже через гибель, - то твоя судьба куда более печальна и горька, чем моя. Твой пессимизм уже нельзя опровергнуть. Мы, люди, используем ваш гибнущий разум, психическое наследство питомцев Дуат только как первую ступеньку на пути к союзу - СОЮЗУ, НЕ СЛИЯНИЮ! всех мыслящих и чувствующих существ Вселенной. Хотя и слияние разумов мы не исключаем, но только не в ущерб личности. Ты когда-нибудь видел, как армия муравьев в лесу преодолевает стремительный поток? Тысячи соединившихся цепью муравьев образуют мост, по которому миллионы их собратьев переходят на другой берег, не замочив лапок.

– Элизабет, мы не думали об этом.

– Зато я часто размышляю на эту тему.
– Она осторожно поставила кочергу.
– На моих плечах лежит огромная ответственность. Как выдержать подобную ношу? Как не допустить ошибок? Что мне ждать от завтрашнего дня?

– Не надо усложнять положение, Элизабет. Все не так уж плохо. В отчаянии ты просто ищешь отдушину.

– Знаю. Сестра Амери часто говорила, что любая уступка хандре, любое нытье распахивают ворота несчастьям, однако ей так и не удалось

полностью избавить меня от этой привычки.
– Элизабет улыбнулась.
– Теперь давай спустимся вниз и примем участие в совещании.

Дверь в гостиную на первом этаже, где собрались руководители Партии мира, неожиданно со звоном распахнулась, и в нее, неловко переступив через порог и подобрав рясу, вошел незнакомый монах.

Все замерли - стихли разговоры и смех, прервались мысленные реплики, взгляды присутствующих обратились на монаха. Никто слова не мог выговорить - настолько невероятным показалось появление здесь этого высокого, седовласого, тоже опешившего чудака. Как он сюда попал? Как сумел не попасться на глаза бдительной Мэри-Дедре и управляющему Годалу, как прорвался через заслон у пропасти? И вообще, как он мог продвинуться дальше кухни, где сидели двое слуг-тану, у них что, ПК-мощности или принудительной силы не хватило, чтобы спеленать его, как малого ребенка? Надо же, ворвался прямо в гостиную! Вот они, голубчики! Теперь хватайте его за рясу, тащите назад на кухню, что-то мысленно бормочите в свое оправдание. Поздно!

– Назад!
– вскочив с дивана, взорвался Минанан. В этот момент он напоминал рассерженного Юпитера.

Все собравшиеся у порога - двое слуг-тану, Мэри-Дедра, Годал и сам виновник происшествия - покорно замерли. В гостиной на мгновение установилась гулкая, непривычная тишина.

– Кто это, черт побери?
– первой нарушила молчание Элизабет.

Минанан ослабил психокинетические тиски, и все, кроме оцепеневшего, стоявшего на одной ноге, с поднятыми и прижатыми ладонями друг к другу руками монаха, Мэри-Дедры и Годала, удалились. Непрошеный гость был так сжат, что не мог шевельнуться, только глаза живо и с добродушным любопытством посматривали на собравшихся.

– Мы впустили его в дом!
– с нескрываемым возмущением поглядывая на старика, начала оправдываться Мэри-Дедра.
– Помогли ему добраться до места, обсушили, предложили ужин.

– Он казался таким безвредным, - добавил управляющий делами Годал, до тех пор, пока Мэри-Дедра не обмолвилась, что Элизабет спустилась в гостиную и теперь совещается со своими благородными друзьями.

– Он при этом так закричал - у него, мол, важное поручение, - сказала Мэри-Дедра, - и бросился прямо сюда. Никто и сообразить не успел, что у него на уме. Теперь, если вы настаиваете, мы можем мигом вышвырнуть его вон.

В разговор вступил Дионкет - Главный Целитель.

– Прежде всего надо узнать, чего же он хочет.

– Ослабь ему челюсти, Мини, - попросил Перадейр Приходящий Первым.

– Но все остальное держи крепко. Не выпускай, - прибавил Мейн Недремлющее Око.

Монах облизнул губы, прочистил горло, при этом брови его удивленно приподнялись.

– Мне нужно повидать Великого Магистра Элизабет Орм, - произнес он, остановив взгляд на леди Лейлани-Тегведе.

– Это я, - ответила куда более скромная и бедно одетая женщина. На ней было простенькое черное платье.

Во взгляде монаха можно было ясно прочитать некоторое облегчение. Несмотря на нелепую позу - левая нога по-прежнему так и висела в воздухе, - он начал с большим достоинством:

– Зовут меня Анатолий Северинович Горчаков, я принадлежу к братству монахов-францисканцев. Ваша подруга Амери Роккаро послала меня сюда, обязав быть вашим духовным наставником.

Элизабет, ни слова не говоря, внимательно слушала его.

– Может, теперь вы меня освободите?
– Брат Анатолий обратился к Минанану: - Я вернусь к своему ужину, а вы продолжите совещание.
– Потом он снова взглянул на Элизабет.
– Я подожду, пока вы сможете принять меня.