Враг моего жениха
Шрифт:
Из-за него я стала такой.
Почти сразу же Ворон понимает, что перешёл черту, и отпускает меня. Смотрит дико, но в то же время спокойно. Этим взглядом он мог зажечь и заставить полыхать, даже не касаясь.
И снова боль прошлась по всему телу, исходя из глубины души.
Не выдерживаю этой пытки, когда он пожирает каждый миллиметр моего лица. Знала, что пытался понять мой поступок. Но делать ему это было и не нужно. Кир и так всё уже знал.
Отвожу взгляд и делаю шаг в сторону, разворачиваясь. По съёмной квартире, которую он снял для наших встреч,
Спать с другим человеком, когда скоро у меня появится муж… Дико. Неправильно.
Хотя… Плевать. Жениха своего не люблю, а душа тянется к его врагу.
Делаю несколько шагов, оставляя мужчину позади. Хватит. Мы заигрались и перешли черту дозволенного. Пора перестать играть в любовников.
— Ты вернёшься, — слышится позади меня самоуверенный, наглый и в то же время вкрадчивый голос. — Приползёшь ко мне на коленях. Вернёшься и станешь моей.
Хочу остановиться и начать пылкую ссору, но понимаю, что если сделаю это — больше не смогу уйти. Иначе всё снова кончится сексом, утренним пробуждением, а дальше снова всё по расписанию.
Надеваю маску, с которой жила всю свою жизнь, и иду вперёд, бросая холодные и равнодушные с виду слова:
— Не в этой жизни.
Ускоряюсь и как ужаленная выскакиваю из квартиры, даже не закрывая за собой дверь. Быстрым шагом иду к лестнице, по которой бегу как невменяемая, стирая хлынувшие из глаз слёзы.
Хотелось зарыдать в голос, но всё, что могла себе позволить — тихие всхлипы.
И только оказавшись в салоне своего автомобиля, дала волю эмоциям. Забарабанила кулаком о панель, отбивая руку и оставляя на ней красные отметины, которые, наверняка, потом превратятся в синяки.
Ударилась головой о руль, стараясь привести себя в чувства.
Но не выходило.
На душе было безумно больно, горько и тяжело.
Позволила этому человеку проникнуть к себе в сердце. Залезть в сознание, поглотить все мысли.
И кажется, после этой встречи в конец убедилась в своих чувствах к Ворону.
Я влюбилась.
Влюбилась в этого ненормального, но в то же время желанного мужчину.
Глава 49
— Как тебе эти цветы, милая? — Карина показывает белоснежные хризантемы, но я не особо зацикливаюсь на них, качаясь в кресле-качалке. — Кристина, блин!
— Не визжи, — говорю спокойно, кусая палец, чтобы не уснуть. — Я всё прекрасно слышу.
— Так почему на твою свадьбу цветы выбираю я? — возмущённо пыхтит сбоку подруга, на что я улыбаюсь. — Я ей столько вариантов, а она молчит! Цветочники зря что ли всё сюда везли?
Возможно. Не знаю. Я вообще уже ничего не знаю.
Встала сегодня на автомате, на работу не поехала, потому что знала — там всё хорошо. Дела идут неплохо, строительство уже началось, и я даже ездила на объект, где видела толпу работающих людей. Меньше, чем через неделю всё строительство закончится,
Выйду замуж.
И сейчас, сидя на месте, где будет проходить церемония, мы решали с Кариной, какие цветы будут украшать это место. Нужно было решить это уже сегодня, потому что я слегка припозднилась, и теперь всё приходилось делать слишком быстро.
И пока организатор искал другие материалы и бегал по городу, следуя всем моим прихотям, мы разбирали гору цветов.
— Не люблю хризантемы, — киваю, намекая убрать их в сторону. — Может, не будем заморачиваться? Какую-нибудь классику.
— Белые и красные розы? — выгибает бровь, ставя корзинку на стол. — Банально же.
— Да пофиг, — хмурюсь, желая поскорее это закончить. Нам ещё снова ехать в салон и выбирать проклятое платье. — Давай оставим так.
Встаю с кресла, хватаю сумочку, закидывая её на голое плечо.
— Предлагаю съездить в бар. Сделать мини-девичник уже сегодня. Я уже недели две, если не больше, ничего в рот не брала. А так хочется опрокинуть в себя пару шотов, чтобы забыться.
Улыбаюсь и поворачиваюсь на каблуках, пытаясь склонить на эту безумную затею подругу. Её немец запретил пить, но пока она со мной — можно всё.
— А ты, я смотрю, подготовилась, — она хитро приподнимает уголки губ и осматривает меня с ног до головы. — Уже задумала это с самого утра?
Летний белый комбинезон на тонких лямках изначально не планировался для похода в бар, но раз Карина оценила его именно так, то почему бы и нет?
Опускаю ладонь на сердце и на полном серьёзе произношу:
— Клянусь, ничего не замышляла, — подруга на мои слова смеётся, и я подхватываю её тихий, вечно истеричный смех.
Но сразу же успокаиваюсь, потому что слышу требовательный и громкий крик:
— Кристина!
Голос моего будущего мужа слышала даже отсюда. Раздражительный и злой.
И что на этот раз я сделала не так, а?
Поворачиваюсь в сторону дома, наблюдая за приближающимся в нашу сторону Березниковым. И чего он такой напряжённый? Судя по планшету в его руках — вести нехорошие. Скоро я вообще возненавижу эту технику.
В прошлый раз, когда он приходил ко мне с ним, там была статья о том, что на меня покушались.
Ох, нет, только не говорите мне, что там снова какая-то неправдоподобная чушь! Мне и так сейчас хватает проблем.
— Не визжи, я всё слышу, — говорю спокойно, когда он подходит ближе, пуская из ушей пар. Господи, выглядит как вскипевший чайник. — Ты вообще чего здесь делаешь? Ты же с отцом был.
— Был, — кивает нетерпеливо, сжимая челюсти. — Завёз его домой, а потом решил заглянуть в интернет. И, знаешь, что я там увидел?
— Голого Эдварда Калена? — шутить я не умела. Абсолютно. С юмором мы как небо и земля.
— Нет, глянь сама, любимая, — последнее слово говорит язвительно и подаёт мне планшет, и я скучающе беру его в руки. Честно? Мне пофиг, что там. Хоть пусть доллар обвалится, никто не сможет заставить меня сейчас что-то сделать. Причём, волноваться или испытывать трясучку.