Враг «Монолита»

Прошкин Евгений

Следующие метров сто от базы они прошли тоже молча. Швед по привычке заглянул в окна автобуса, стоявшего в начале проспекта Дружбы Народов. Его давно одолевало детское желание зайти внутрь и посмотреть, что там, но все было недосуг. Вот и в этот раз тоже: ветеран шагал так широко, что Швед едва поспевал.

— Крик, Подкова, Сайгак, Движок, Мартин, — странным образом начал разговор Доберман. — Ты знаешь эти имена?

— Конечно, — отозвался Сергей. — Это все ветераны. Самые уважаемые люди в отряде.

— Вчера

вечером они получили вызов от Бродяги. Вызов в прямом смысле, приглашение на встречу.

— Этого не мо… — Швед прикусил язык.

— Я знаю, — спокойно сказал Доберман. — Бродяга не может никого никуда пригласить. Поэтому я и не пошел.

— Тебя тоже вызывали?

— Да, всего шестерых, включая меня. Братья сочли это за трусость, но я отказался.

— А куда звали, если не секрет?

— Не секрет. Мы скоро там будем. Это в конце проспекта, в книжном магазине.

Сергей почувствовал слабость в ногах.

— Доберман, подожди! — сказал он. — Это какая-то провокация. Туда нельзя идти вдвоем, там может быть все что угодно…

— Что бы там ни было вчера вечером, сейчас это уже закончилось, — уверенно ответил ветеран.

— Но почему я? Тебе больше некого с собой взять?

— Потому что это твоих рук дело.

Швед нащупал большим пальцем предохранитель «винтореза».

— Не нужно, — предостерег его Доберман, глядя в другую сторону, на черные окна госпиталя. — Хотел бы тебя придушить — давно бы это сделал. Вопрос не в твоей вине, а в том, что происходит с отрядом.

— Часть ветеранов недовольна Михал Михалычем, и он предпринимает… э-э… ну, какие-то меры предосторожности, видимо. Это с его стороны логично.

— Есть определенная грань, за которой управление коллективом превращается в предательство. Нам лишь нужно проверить, не переступил ли ее Полковник.

— Полковник? — удивленно переспросил Швед.

— Да, Михал Михалыч Котятко — бывший полковник СБУ.

— Это я знаю. Но я не думал, что вы его между собой так зовете.

— Теперь уже нет, это старая привычка.

— Точно так же его называют в Департаменте стратегических операций при Евротрибунале, — заметил Сергей.

— Я об этом ничего не слышал, — равнодушно отозвался собеседник.

— А вызывать тех ветеранов ты не пробовал? Мартина, Крика и остальных, кто пошел на встречу?

— Пробовал, разумеется.

— Кто еще в курсе, что они не вернулись?

— Я, Самсон… — Доберман помедлил. — И еще несколько человек.

Своим ответом он ясно давал понять, что не доверяет Шведу, и Сергея это ничуть не смутило. Он с самого начала предполагал, что в случае чего все шишки повалятся не на командира, а на него. Вот только он не мог и представить, в чем заключается этот неведомый «случай», за который ему неминуемо придется отвечать. Швед почувствовал, как у него в мозгу зреет какая-то беспокоящая мысль, какая-то окончательная

догадка, но ухватить ее суть он не смог.

— Вас ведь нельзя собирать вместе в закрытом помещении, верно? — спросил он невпопад. — Вас — я имел в виду ветеранов.

— Да, нежелательно, — согласился спутник.

— Те, кто получил приглашение в книжный магазин, должны были заподозрить неладное.

— Вызов был от Бродяги, — коротко ответил ветеран, словно одно это имя объясняло все.

— Его коммуникатор давно лежит в кабинете у командира, — вздохнул Сергей.

— И это мне тоже известно, — сказал Доберман, и в его голосе зазвучала сталь. — Я не смог отговорить братьев.

— Кстати, я так и не понял: на что рассчитывал Бродяга, когда уводил своих людей из отряда? Ведь с ним пошли одни ветераны? Я хочу сказать, что они… когда они все вместе… то есть вы… — Швед замялся, подбирая слова.

— Транс-индукция не настолько неизбежна, как об этом принято думать, — перебил его Доберман, избавив от неловких пояснений. — Достаточно вовремя отвернуться от того, кто впал в транс. Мы привыкли с этим жить. На воздухе это редко бывает проблемой.

— А если в помещении?

— Тогда другое дело. Никто не знает причину, но в замкнутом пространстве мы действительно легко можем… заразить друг друга трансом, — с иронией произнес Доберман. — Я осведомлен, как об этом говорят молодые. Я все знаю, Швед, но я слишком долго живу, чтобы обращать внимание на шепот за спиной. Тем более они это говорят любя.

— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Авторитет ветеранов непререкаем. Но в этом и опасность: если Михал Михалыч захочет провести в отряде что-то вроде реорганизации, то первым делом начнет с вас.

— Подозреваю, что он уже начал, причем не вчера.

Госпиталь давно был позади, Швед с Доберманом проходили мимо заезда к прачечной. Луна в затянутом тучами небе так и не проклюнулась, переулок был залит мраком. Сергей с соратником продолжали двигаться на юго-запад, до книжного магазина оставалось чуть меньше половины пути.

— Обычные люди считают это чем-то вроде молитвы, — промолвил Швед, возвращаясь к разговору о ветеранском трансе.

— Прекрасно. Пусть считают и дальше. Так лучше для всех.

Сергей нахмурился, пытаясь сообразить, почему он сейчас об этом вспомнил и для чего, собственно, сказал вслух. Какая-то смутная догадка вновь закружила зудящим комаром где-то совсем близко.

— Осторожно, впереди контролер, — предупредил Доберман.

Они сбавили шаг, но не остановились, только взяли оружие наизготовку.

— Не вижу его, — откликнулся Швед.

— Я чувствую. Внимание налево.

За старым деревом маячила коренастая фигура в темных обносках. Мутант не прятался и вообще не реагировал на появление людей. Казалось, он был погружен в какие-то тяжкие раздумья.