Враг мой, любовь моя
Шрифт:
Глава 31. Один на один. Лаит
— А я и не думал, что ты настолько хаосит.
Безднов Кхай стоял у открытого окна, опершись о каменный подоконник и разглядывал меня с легкой иронией.
— Ты о чем? — я был почти уверен, что он пытается меня подловить, лишь догадываясь о произошедшем.
— О «сбое» в порталах.
Нет, не поймаешь, я на такие трюки не поддаюсь.
— Думаешь, что моорнов привели намеренно?
— Уверен в этом, — Кхай ухмыльнулся и добавил веселым тоном, — Я могу видеть «коридоры».
Вот
— Я вижу «коридоры». А еще, я вижу, когда в них вмешиваются.
— Это невозможно! Подобное могут только Старейшины!
— И? — Кхай вздернул бровь.
— Ты не можешь быть Тана Мейн! — подобная перспектива пугает до дрожи, действительно пугает.
— Почему это? — маска паяца вновь наползла на резкие черты этого чудовища, смягчая их, делая более «человеческими», — Разве ты не знаешь, что мы можем быть всеми, кем только пожелаем?
Вопрос прозвучал как шутка, подколка, ироничная аллюзия на наши ограниченные способности, но мне почему-то не было смешно. Его слова отдавали чем-то совсем не тем, вовсе не юмором, а очень черной и страшной правдой. Той, что знать совсем не хотелось, той, что знать не следовало. Той, что пульсировала чернильным пятном на одном из сердец, расползаясь уродливой паутиной фиолетовых прожилок…
Глаза Кхая сверкнули, он подался вперед, разглядывая меня еще более пристально.
— Даже так? — Ворон покачал головой, — Не советую тебе вступать на этот Путь.
Я отрицательно мотнул головой, хотя не имел ни малейшего понятия на что намекает Кхай. Или имел? Черно-фиолетовое сердце дрогнуло, сбилось с ритма, вызывая мимолетное головокружение и тут же пошло ровнее, словно ничего и не было.
— Кхай, я не понимаю твоих намеков. Если есть что сказать — говори, а нет, так хватит сотрясать попусту воздух.
Мой соперник еще какое-то время рассматривал во мне что-то одному ему видимое, а потом пожал плечами:
— Мое дело предупредить, я больше не Тана и приказывать тебе не буду.
— Больше?
— Да, да, Лаит, когда-то я был Тана Мейн, но это было давно и успело покрыться пылью времен. И все же способности мои остались, повторюсь, я вижу проложенные Пути и знаю, что ты вмешался в настройки порталов. Вопрос только один — зачем? Ты надеялся помешать мне? Не хотел, чтобы Аэль получила Регалии? Ты предал ее?!
Последний вопрос упал между нами целой глыбой льда, и я в полной мере осознал одну вещь — Кхаю плевать, если я пытался его убить, но вот за предательство по отношению к Аэль он порвет меня на много мелких саа’ле.
— Нет, я знал, что ты выиграешь. Чутье… Аэль получила бы Сандалии, так или иначе.
— Ясно. Значит устранить ты хотел меня, — констатировал он спокойно, а потом предположил, попав точно в «яблочко», — Ревность?
В вопросе не было ожидаемой насмешки или язвительности. Да он и не спрашивал, а скорее констатировал, так что вместо ответа я спросил то, что меня мучило уже давно:
— Что вас связывает?
— Любовь, — а вот теперь в голосе была
— Что ты ее любишь, я уже понял, вопрос в том, что вас связывает?
— Тысячелетия совместной жизни.
Три слова перечеркнули все. Нет, это был не просто случайный секс, они жили вместе, а это значит только одно…
— Вы женаты? По обрядам Хаоса?
— Нет.
Это короткое, оборванное «нет» плеснуло горючим на угасшую было надежду, но угольки грозили потухнуть в любой момент.
— «Нет» не женаты, или не по законам Хаоса?
На этот раз Кхай промолчал, отвернулся к окну, не желая демонстрировать свои чувства. В том, что я его смог задеть, я уже не сомневался. Еще не все потерянно, она так и не признала его!
— Это неважно, — наконец сухо бросил он, поворачиваясь обратно, — Ты все равно посягнул на то, что принадлежит мне.
— Тебе? А Аэль согласна с этим? — настала моя очередь измываться над его чувствами.
Скулы обозначились точнее, а глаза угрожающе прищурились:
— Ты уверен, что хочешь бросить мне вызов?
Вызов? Кхай намекает на старую, добрую дуэль?!
— Тас Мейн Кшаар[1]!
Ритуальная фраза вырвалась помимо воли, почти инстинктивно. Желание обладать тем, что мне никогда не будет принадлежать, затмило разум, всколыхнуло дикого зверя, что всегда живет внутри каждого мужчины — соперник предлагает сразиться за самку? Значит будет бой, кровавый, жестокий, но по законам моего Дома. Или все же нашего?
Признаться, я все еще сомневался в том, что Кхай действительно Мейн, но победно сверкнувшие глаза и глумливая улыбочка подтвердили худшие опасения:
— Кир па Мейн[2]!
Слова, подтверждающие вызов, прозвучали ударом гонга, они требовали немедленного исполнения, но сражаться посреди жилой комнаты, той, в которой я еще совсем недавно отдыхал с Аэль после долгого перелета, было как-то… пошло, что ли?
— На крышу? — предложил я.
Кхай скупо кивнул и вышел первым.
На крыше, естественно, была парочка дозорных, но несколько скупых фраз и их нахмуренные рожи расцвели чуть ли не счастливыми улыбками. Ну как же, кто из Воинов откажется посмотреть на дуэль, где один из участников известный всем обладатель доспехов с мордой муйан’кашат.
— Дуалы? — спрашивает он меня.
— Дуалы.
«По законам Мейн» означает одно — никакой магии, только чистая сила воина, ловкость и владение оружием. Дуалы совсем необязательный атрибут, оружие может быть любое, но настоящие Мейн всегда выбирают дуалы, то ли данью времени Ученичества, то ли из желания еще разок покрасоваться в парном танце со Смертью.
Клинки, как любое другое оружие всегда с Мейн, всегда под рукой, еще один маленький подарок Отца, стоит только протянуть руку в пространственный карман и выхватить нужное из своего личного арсенала. Мои черные, вороненные, с легким голубоватым отливом, и, к моему великому удивлению, у него почти такие же, только вязь рун по кромке иная. А Кузнец уверял, что выполнил эксклюзивный заказ…