Враг мой (сборник)
Шрифт:
На это Кессу, командир Третьего денве, ответствовал:
– Не легче ли было бы просто превращать иррведах в рабов? Находясь под охраной, они взвалили бы на свои плечи всю тяжесть тыловых работ, высвобождая маведах для ратных дел.
Ухе ударил командира по лицу.
– Знай, Кессу: есть вещи хуже войны, хуже, чем пожирание собственных детей! Мы сражаемся за свободу, а не за порабощение свободных.
– Что же нам тогда делать с теми, кто не погибнет в бою, но откажется служить в денведах? Такие найдутся, Ухе. Как нам поступать с ними?
Ухе встал лицом на
– За этими горами, Кессу, лежит бесплодная пустыня, где раньше хозяйничали маведах.
– Ухе указал туда.
– Если плененные вами откажутся подчиняться данному Ааквой Закону Войны, отправьте их туда, в Мадах. Пусть знают, что отныне они - вемадах, отверженные. Там им отныне обитать. Это самое подходящее место для тех, кто не желает воевать ни за иррведах, ни за денведах.
Снова обращаясь ко всем своим военачальникам, Ухе сказал:
– А еще предупредите их вот о чем. Если в Мадахе снова появится когда-нибудь вода, трава, дичь, то денведах вернутся, чтобы возвратить эту землю синдие, народу мира. Никогда больше не будет так, чтобы одно племя голодало из-за нерушимости границ или запретов, когда другие не знают бед. Мы - синдие, единый народ. Но принадлежность к этому народу не приобретается с рождением, это награда, которую надо заслужить. Передайте им все, что я сказал. Пускай выбирают.
Как Ухе предвидел, так и получилось.
С каждой преодоленной денведах горой, с каждой захваченной долиной иррведах сражались за свою землю все отчаяннее. Но после каждой горы и каждой долины денведах становились все сильнее, потому что отъедались на тучных склонах Аккуйя, а плененные иррведах вливались в их ряды. Мало кто из иррведах решались переселиться в Мадах, стать отверженными. Только Токках оставался неуловим.
Как-то поутру разведчики донесли своим командирам, что преодолена уже половина вершин Черных гор. Денведах приготовились двинуться через новую долину, к новому хребту.
Свет Ааквы только успел омыть небо, когда двое воинов притащили и положили у ног Ухе разведчика из Первого денве. С ними был Консех, приказавший едва живому разведчику:
– Повтори для Ухе слова, которые ты говорил мне. Шкуры на разведчике были обагрены кровью, он уже с трудом дышал.
– Меня зовут Питеа. Мой ребенок, Рохмуна, находится у Даеса, в Шестом денве...
– Питеа открыл глаза и посмотрел на Ухе.
– Главный вождь, позаботься, чтобы мой ребенок узнал о подвигах своего родителя.
Ухе присел рядом с Питеа и приподнял ему голову.
– Ты вызвал лекаря, Консех?
– Да.
Ухе заглянул разведчику в глаза.
– Слушай внимательно, Питеа. Сейчас придет лекарь. Но если тебе суждено умереть, я обещаю, что твой ребенок будет знать, кто его родитель.
Питеа сжал руки Ухе.
– За следующим хребтом тысячи иррведах дожидаются, когда мы перейдем в наступление. С нашей стороны склон хребта усеян невидимыми ловушками: смертоносными ямами, прикрытыми ветвями так, что их нельзя было отличить от тверди, огромными валунами, которые можно опрокинуть вниз одним толчком. И воины там стоят не такие, как раньше. Токках усвоил наши уроки.
Чтобы услышать еще что-то от умирающего разведчика, Консех громко произнес:
– Это еще не все, Питеа.
– Не все.
– Разведчик взглянул напоследок на Ухе.
– Посчитав ловушки и запомнив их позиции, мы с Лекки преодолели хребет, чтобы счесть самих иррведах. Чтобы скрыть, сколько их, они не зажигают костров, но мы с Лекки опытные охотники. Мы перемешались с ними и определили их число. Денведах поджидают восемь тысяч воинов иррведах.
– Разведчик покосился на свою рану и снова перевел взгляд на Ухе.
– А потом нас поймали. Лекки погиб. Разведчик не выпускал руку Ухе из своих рук.
– Я обещал Лекки, что если я ворочусь живым, то двое детей Лекки будут знать, кто их родитель.
Ухе кивнул.
– Я прослежу, чтобы так и было. Как их зовут?
Но разведчик уже разжал пальцы и уронил руки. Консех присел напротив Ухе и помог ему положить на землю голову Питеа. Когда тело было готово к смерти, Консех сказал Ухе:
– Наши разведчики на севере доносят, что иррведах поджидают нас и на левом фланге: там их еще одиннадцать тысяч, и тоже с оружием из черного железа. Но хотя в этот раз они лучше подготовились, денведах все равно превышают их числом, а наши воины опытнее их. Мы можем их победить, Ухе.
При появлении вызванного Консехом лекаря Ухе поднялся и сказал лекарю:
– Слишком поздно. Подготовьте ритуал погребения воина.
Лекарь уже нагнулся, чтобы забрать Питеа, но Ухе остановил его:
– Сперва сходи в Шестой денве и приведи сюда ребенка по имени Рохмуна, рожденного Питеа.
– Ухе повернулся к Консеху: - Питеа сказал тебе, как зовут детей Лекки?
Консех кивнул.
– Их имена - Моc и Фанда.
Ухе положил руку на плечо лекарю.
– Приведи ко мне также Моса и Фанду, рожденных Лекки.
Когда лекарь убежал исполнять приказание Ухе, Консех посмотрел на свет Ааквы.
– Уже поздно, Ухе. Начинать наступление?
– Нет. Пусть командиры предоставят своим денве день отдыха. Удвой охрану лагеря и вышли разведку. Мне нужны точные карты и подробные сведения о численности, позициях и оружии иррведах.
По лицу Консеха было видно, как он зол.
– Все это мы знаем и так, Ухе. Мы можем их разбить! Мы хорошо обучены, нас больше, чем их.
– Делай, как я велю, Ухе.
– Но и тогда командир не двинулся с места, и Ухе посмотрел ему прямо в глаза.
– Да, мы можем вступить с ними в бой и поубивать их всех, но при этом лишиться многих наших воинов. Все охотники знают, что, метнув копье в гущу стада, ничего не стоит поразить жертву. Но подумай вот над чем, Консех: нас поджидают почти два денве вооруженных синдие, сильных решимостью одержать победу. Представь, чем могли бы стать они и их оружие, если бы они примкнули к денведах! Вот о чем я буду думать, рассказывая детям Лекки и Питеа о высокой цене, уплаченной их родителями. А теперь ступай и делай, что я велю, Консех. Больше я никогда не буду объяснять тебе свои приказания.