Враг мой (сборник)

Лонгиер Барри Брукс

– И ты меня?

Я заглянул в желтые глаза и погладил Заммиса по щеке.

– Нет. Я тебя не забуду. Но только учти, Заммис: ты драконианин, а я человек, следовательно, мы с тобой в разных лагерях Вселенной.

Заммис снял мою руку со своей щеки, растопырил мои пять пальцев и принялся их разглядывать.

– Что бы ни случилось, дядя, я никогда тебя не забуду.

Лед растаял, и вот на промозглом ветру, в слякоти, согнувшись под тяжестью рюкзаков, мы с драконианином стояли возле могилы. Заммис сравнялся ростом со мною, а значит,

вымахал чуть повыше Джерри. У меня с души свалился камень: сапоги пришлись впору. Заммис подтянул рюкзак поудобнее, отвернулся от могилы к морю. Глянув в том же направлении, я увидел, как накатывают и разбиваются о скалы буруны, потом перевел взгляд на драконианина.

– О чем задумался?

Заммис смотрел себе под ноги, затем поднял глаза на меня.

– Дядя, раньше я об этом как-то не думал, но... я буду тосковать по здешним местам.

– Вздор! По здешним?
– Я со смехом хлопнул драконианина по плечу.
– С какой стати тебе по ним тосковать?

Заммис опять вгляделся в морскую даль.

– Здесь я многое узнал. Здесь ты меня многому научил, дядя. Здесь я прожил всю свою жизнь.

– Только зарю жизни, Заммис. Вся жизнь у тебя впереди.
– Я мотнул головой в сторону могилы.
– Попрощайся.

Заммис повернулся к могиле, постоял перед нею, затем, опустившись на колени, принялся раскидывать камни надгробия. Через несколько минут обнажилась трехпалая рука скелета. Заммис расплакался.

– Прости меня, дядя, но я не мог иначе. До сих пор эта могила была для меня всего-навсего грудой камней. Теперь она нечто гораздо большее. Заммис уложил камни на место и встал.

Я жестом показал в сторону леса.

– Ступай вперед. Я тебя догоню.

– Есть, дядя.

Заммис зашагал к безлистым деревьям, я же устремил взгляд на могилу.

– Как тебе показался Заммис, Джерри? Он тебя перерос. Очевидно, змеятина ему на пользу.
– Я присел на корточки у могилы, подобрал камешек и прибавил его к куче.
– Значит, так. Одно из двух: либо мы попадем на Драко, либо погибнем при попытке к бегству.
– Я встал и бросил взгляд на море. Да, пожалуй, здесь я кое-чему научился. По-своему мне тоже будет недоставать здешних красот.
– Я вновь повернулся к могиле и подтянул рюкзак повыше.
– Эхдевва саахн, Джерриба Шиген. Пока, Джерри.

И пошел в лес - догонять Заммиса.

Для Заммиса следующие дни были полны чудес. Для меня же небо оставалось прежним, стыло-серым, а немногочисленные изменения во флоре и фауне не стоили доброго слова. Выйдя из леса, мы целый день одолевали пологий подъем и наконец очутились на широком просторе бесконечной равнины. Мы шли по колено в пурпурной траве, которая окрашивала нам башмаки. Ночи по-прежнему стояли чересчур холодные для переходов, и мы забирались на ночлег в палатку. Обработанная жиром палатка и костюмы вполне успешно защищали нас от чуть ли не беспрерывного дождя.

Мы находились в пути примерно две долгие файринские недели, когда увидели то, что ищем. Искомое взревело у

нас над головой и скрылось за горизонтом, прежде чем мы успели хоть слово вымолвить. Я не сомневался, что замеченный нами летательный аппарат шел на посадку.

– Дядя! Нас увидели?

Я покачал головой.

– Нет. Вряд ли. Но они шли на посадку. Слышишь? Сядут где-то там, впереди.

– Дядя!

– Давай же ноги в руки! Чего тебе?

– Кто там на корабле - дракониане или же люди?

Я замер как вкопанный. Об этом я как-то не задумывался. Потом махнул рукой.

– Пошли. Это не важно. Так или иначе ты попадешь на Драко. Ты ведь не военнослужащий, значит, у нашей военщины не будет к тебе претензий, а если там дракониане, тогда тебе и вовсе карты в руки.

Мы продолжили свой поход.

– Но, дядя, если там дракониане, то что станется с тобой?

– Кто его знает. Наверно, в плен попаду. По утверждению дракониан, они соблюдают межпланетное соглашение о военнопленных, так что со мной ничего страшного не случится.
– Держи карман шире, шепнул один участок моего мозга другому. Весь вопрос в том, что именно я предпочитаю: плен на Драко или же вечное прозябание на Файрине IV. Для себя я этот вопрос решил давным-давно.
– Давай-ка прибавим шагу. Неизвестно ведь, долго ли туда добираться и сколько времени они пробудут там, где сели.

Ать-два, левой-правой. Если не считать немногочисленных кратких передышек, мы привалов не делали - даже с наступлением ночи. Согревала нас быстрая ходьба. Горизонт, естественно, не приближался. Чем больше мы к нему рвались, тем безнадежнее тупел мой рассудок. Наверное, миновало несколько суток, разум мой утратил всякую чувствительность, так же как и ступни, но вот сквозь пурпурную траву я провалился в какую-то яму. Мгновенно в глазах у меня потемнело, правую ногу пронзила боль. Я почувствовал, как накатывает забытье, и обрадовался его теплу, покою, миру.

– Дядя! Дядя! Очнись! Пожалуйста, очнись!

Кто-то похлопывал меня по щекам, но чувствовал я это как-то отстраненно. Нестерпимая боль молнией выжгла мозг, и я очнулся. Разрази меня гром, если нога не сломана. Посмотрев вверх, я увидел поросшие травой края ямы. Мягким местом я приютился в какой-то лужице. Заммис сидел рядом на корточках.

– Что стряслось?

Заммис махнул рукой куда-то вверх.

– Эту яму прикрывала лишь тоненькая корочка глины да растительности. Должно быть, почву вымыло водой. Ты не расшибся?

– Ногу повредил. Кажется, сломал.
– Я прислонился к глинистой стенке ямы.
– Заммис, придется тебе продолжить путь в одиночку.

– Да не брошу я тебя, дядя!

– Слушай, если ты кого-нибудь найдешь, то отправишь ко мне на помощь.

– А вдруг здесь уровень воды поднимется?
– Заммис ощупывал мою ногу до тех пор, пока я не скривился от боли.
– Надо тебя отсюда вытащить. Чем лечить твою ногу?

Ребенок был прав. Стать утопленником в мои планы не входило.