Враг мой. Академия Блонвур. Книга 2
Шрифт:
— У тебя десять секунд.
Шатроски судорожно закивал.
Честно выждав десять секунд, вампир продолжил:
— Кто ты?
Шатроски замер и стал белее савана, хотя до сих пор казалось, что побледнеть больше уже невозможно.
— Я жду, — ледяным тоном произнёс Лонгаронель чуть погодя.
— Я не знаю... — еле слышно вымолвил пленник.
— Чего ты не знаешь?
— Не знаю, кто я.
Вампиры удивлённо переглянулись.
— Я ведь предупреждал тебя насчёт лжи... — напомнил Лонгаронель.
— Я не лгу!
— Но нас-то ты явно вспомнил, — усмехнулся вампир.
— Да, вас я помню, ведь с момента нашей встречи прошло всего два дня. Я не помню, что было со мной больше года назад. Ничего! Ни единого проблеска воспоминаний!
— Лжёшь! — вступил в «беседу» Терминор. — Про дядюшкино наследство ты явно помнил.
— Нет! — помотал головой Шатроски. — Я не помнил про наследство. Я вообще не его племянник. Но, узнав, что у него никого нет, решил, что этим можно воспользоваться.
— Как же ты это выяснил?
— Никак. Просто узнал.
— Шатроски это фамилия дяди... который, на самом деле, тебе не дядя? — уточнил Лонгаронель.
— Да.
— А как твоё настоящее имя?
— Не знаю.
— Ладно, давай-ка по порядку. С того момента, какой ты помнишь первым.
— Я очнулся в кустах у лесной дороги. Я не знал, кто я, где я, как оказался в лесу. Не знал, что делать и куда идти. Что-то подсказало мне отправиться по дороге. Понятия не имею, сколько я брёл по ней, у меня совсем не было сил, я еле передвигал ноги. А потом меня подобрал Шатроски. Пожалел.
— И ты отблагодарил его за помощь, лишив рассудка?! — ядовито продолжил за него Лонгаронель.
— Я не хотел! — воскликнул пленник. — Даже не знал поначалу, что это сделал с ним именно я! Мы ехали и говорили. А когда он стал... таким, я вообще испугался и убежал, бросив его в экипаже. Уже потом мне пришло в голову назваться его двоюродным племянником. У меня не было ни дома, ни средств к существованию.
— Скажи, после того как Шатроски стал овощем, ты почувствовал прилив сил?
— Да, но ещё раньше. Пока я говорил с ним – ощущал, как силы возвращаются ко мне.
— Значит, ты питаешься чужим разумом, — мрачно заключил Лонгаронель.
— Да, — тихо подтвердил Шатроски. — Я не хочу. Но голод сильнее меня! Вы не представляете, что это такое!
— А жрать обычную еду ты не пробовал?! — с ненавистью вопросил Терминор.
— Пробовал. Не могу! Пища совершенно не утоляет голода и в скором времени вся выходит обратно.
— Что же ты такое?.. — задумчиво произнёс Лонгаронель.
— Я уже говорил – не знаю. Пожалуйста, развяжите глаза! — вдруг взмолился Шатроски. — Я опасен, только когда голоден. А сейчас я сыт.
— Развязать глаза, тварь?! — взвился Терминор. — Ты сожрал мою женщину! Да я тебе сейчас выколю твои поганые зенки!
— Нет! Не надо! Умоляю! — перепугался пленник. —
— Терминор, успокойся, — Лонгаронель перешёл на лимеранский. — Вариссу ты этим не вернёшь, а он нам ещё пригодится.
— А если бы этот урод сожрал Эльджету, ты был бы так же спокоен?! — разозлился Терминор.
— Не надо, — холодно вымолвил Лонгаронель, невольно внутренне содрогнувшись. — Да, Варисса была одной из нас, конечно, её ужасно жаль, но ты её не любил.
— И что с того?! Значит, можно оставить её гибель безнаказанной?!
— Это значит, что нужно поступать разумно. Ты можешь разыскать и убить парочку других таких тварей, если тебе станет от этого легче – разницы между ними никакой. Но этот пусть живёт – по крайней мере, пока. Я не уверен, что другие пошли бы на контакт так же легко.
— Почему ты защищаешь его? — спросила Эрли.
— Я не защищаю, а считаю, что он ещё может оказаться полезен. А вообще, если подумать, он ведь, по сути, тоже вампир.
— Но не такой, как мы! — категорично возразил Терминор. — Мы не из поколения вольных охотников. Мы падальщики.
— Мне больше нравится термин «санитары». Ты этого стыдишься?! — усмехнулся Лонгаронель.
— Да нет, напротив. Поэтому и не приемлю существование таких, как он!
— Но наши предки были такими.
— Нет! Убивали не все и не всегда.
— Это уже частности. В определённый период вольная охота, не спорь, имела место.
— Что ты пытаешься мне доказать?! — Терминор зло скрипнул зубами.
— Ничего. Просто напоминаю историю. А что касается местных реалий. Конечно, неприятно вдруг оказаться в роли корма. Однако шанцийцы, по сути, получают по заслугам. Тебе не довелось иметь дело с к'зирами — тварями, сделавшими убийство своим ремеслом. Не ты нашёл в лесу замученного практически до смерти Роарна. А, между тем, охотники на эльфов были в Шанце в большом почёте. Сейчас же шанцкие войска заняты не менее почётной миссией истребления троллей. А до того люди истребили вампиров, гномов, орков... И ты пойди найди здесь тех, кого бы возмущала эта политика тотального геноцида, кто хоть бы усомнился не то что в её допустимости — в верности!
Конечно, рыба гниёт с головы, и, в первую очередь, следовало бы уничтожить верхушку. Но, как говорится, каждый народ заслуживает своих правителей. И я не собираюсь заниматься спасением Шанца. Это не наш мир, у нас здесь совсем другие задачи.
— Кстати, о задачах, — заговорил Зинглар. — Похоже, у нас их здесь больше вовсе нет. Кем бы ни был Шатроски и ему подобные, к проблемам Альтерана они явно не имеют никакого отношения.
— Да, — согласился Лонгаронель. — состояние овоща является первой и единственной стадией результата их воздействия. Тогда как наши зомби отнюдь не напоминают овощи. Кроме того, Шатроски... не знаю, что он за существо, но однозначно уже не человек.