Враг народа. Академия красных магов
Шрифт:
— Даже среди очень не многих ты уникален, — продолжал он. — Но магия — это не только иллюзии, ты можешь научиться гораздо большему. Разовьешь свой талант в полную силу и получишь от жизни все, что хочешь.
Да и добродушие на его лице казалось вполне искренним.
— Убедили, — кивнул я, стараясь не выглядеть слишком довольным. — Москва так Москва!
Звягинцев снова улыбнулся.
— Тогда продолжим разговор в более уютном месте.
Поднявшись, он пошел к выходу из кабинета, и я охотно последовал за ним. Дверь со скрипом распахнулась,
— О происшествии надо забыть, — директор обратился к нему.
— А домна? — еще больше нахмурился тот.
— Люди совершили трудовой подвиг. Думаю, их наградят.
— А мальчишка? — чекист недобро покосился на меня.
— Считайте, что его там не было, — ответил Звягинцев. — Ваше начальство уже так считает.
— К заводам его только больше не подпускайте… — проворчал чекист.
Заглушая его бормотания, дверь напротив скрипнула, и в сопровождении конвоира оттуда вышел мой недавний сокамерник. Увидел меня и задрожал как, наверное, не трясся на допросе.
— Уберите уже этого черта отсюда!..
— В Москве так не делать, — спокойно заметил Звягинцев и, обогнув крестящегося урку, невозмутимо зашагал к выходу.
Свобода! После темных коридоров и давящих на нервы стен улица казалась очень светлой и необъятно широкой. Не останавливаясь, директор направился к черной служебной машине, ярко сверкавшей на солнце. На весь Сталинск таких машин было пару штук, и то только у заводского руководства. Их и привезли-то сюда не для транспорта, а чтобы показывать без всяких иллюзий, кто тут главный. Деньги были самой большой иллюзией, в которую верили многие.
— Твои вещи уже в машине, — сказал Звягинцев. — Поезд скоро. Так что отправляемся сразу.
— А если бы я отказался?
Усмехнувшись вместо ответа, он распахнул дверцу, показывая мне забираться на заднее сидение, а сам сел рядом с водителем. Я осторожно пристроился на мягкий диванчик, показавшийся просто пуховым после жесткой койки. Мотор заурчал, и машина тронулась с места. Деревянные домики замелькали за окнами, словно прощаясь со мной.
— А где я буду жить в Москве?
— Как приедешь, — отозвался директор, — тебя сразу заселят в общежитие при академии. Форма, питание, жилье, учебники — все будет предоставлено. Будет даже стипендия. Тебе надо только учиться. Сами занятия начнутся в сентябре, так что у тебя будет пара дней в академии, чтобы освоиться.
И пара дней в поезде, чтобы свыкнуться с открывшимися перспективами.
— А чему именно там у вас учат?
— Тебе обо всем расскажет твой провожатый по пути в Москву.
— А вы? — не понял я.
— А у меня самолет в другое место, — сказал Звягинцев.
Самолет… От слова отдавало чем-то неземным. Тоже хочу самолет. Хочу все, что только можно получить, и даже немного больше. Ради такого готов и поучиться.
Вскоре машина остановилась у деревянного здания Сталинского вокзала, откуда в строящийся город прибывали люди
— А вот и Лёня, — довольно заметил директор, выходя из машины.
У домика вокзала беспокойно расхаживал высокий худощавый чуть сутулый парень в строгой рубашке и очках на носу. Такого легко принять за молодого инженера. Рядом с ним стоял чемодан, раза в два больше моей ноши, куда, между прочим, уместились все мои вещи. Звягинцев сразу направился к нему, и я пошел следом. Заметив нас, парень мгновенно остановился. Хотя на вид он был на пару лет старше меня, выражение его лица казалось почти детским — безобидно-наивным.
— Это Матвеев Саша, — с ходу представил меня директор, — наш будущий первокурсник.
— Леонид, — сухо представился мой провожатый, пожимая мою руку, — третий курс.
Ну надо же, какая официальность.
— Александр, — не менее сухо произнес я, разжимая ладонь.
— Здесь деньги и три билета, — Звягинцев протянул ему пухлый конверт. — В Свердловске заберешь еще одного человека, а в академии вас встретит Нина. До начала занятий вы с ней отвечаете за этих двух ребят.
Слушая, мой провожатый недоверчиво рассматривал меня. Я прямо-таки видел, как в его глазах один за другим отражались все мои значки: “ударник”, “бригадир”, “комсомолец”, “ГТО”.
— А в том, что он маг, точно никакой ошибки? — уточнил у директора Лёня.
— Точно никакой, — отозвался я. — Какие-то сомнения?
Нахмурившись, он затолкал конверт в карман. Звягинцев с еле заметной улыбкой оглядел нас обоих.
— Ну что, хорошего пути. Увидимся в Москве!
Попрощавшись, он свернул к ждущей его машине, а мы — к ступенькам вагона.
Глава 2. Трудовые магические династии
— И что за академия-то? — я плюхнулся на нижнюю койку пустого купе.
— Высшая академия магии СССР имени товарища Сталина, — не слишком охотно ответил Лёня, положив чемодан на койку напротив.
— А чему там учат?
— Вот приедешь и всему научишься, — отрезал он и распахнул чемодан.
— Всегда такой разговорчивый?
Вместо ответа он вытащил пухлую книжку, закрыл чемодан обратно и аккуратно убрал его под койку.
— Ну не хочешь разговаривать, — не отставал я, — может, тогда чего-нибудь из магии покажешь?
Лёня мигом нахмурился.
— Согласно правилам академии, — строгим тоном произнес он, — студентам нельзя использовать магию в личных целях за пределами академии.
— Да я никому не скажу.
Бросив в мою сторону недовольный взгляд, он демонстративно распахнул книжку и начал листать страницы. Да уж, я часто видел, как люди отгораживаются от людей, прячутся, чтобы их не трогали — но обычно они это делают тяжелой работой или водкой. Книгой от меня закрывались впервые. Самый неэффективный способ, честно говоря.