Враг народа. Академия красных магов

Блум Мэри

— Сжимай! — приказал я, надеясь дожать и второго.

— Не могу! — вдруг отозвалась Роза. — Он начинает греть! Лёня говорил, что он может расколоться! Может не выдержать!..

И правда, кристалл в ее руке будто подожгли изнутри. За мутно-прозрачными стенками теперь плясали вполне различимые языки пламени, а густое синее свечение вокруг ее тела нервно колебалось, словно готовое вот-вот слететь.

— Держись! — бросил я. — Еще чуть-чуть!

— Я не могу! — прокричала она, стискивая артефакт еще крепче.

Лихорадочно раздумывая, я уставился на соперников. Вокруг одного из них среди вертящихся гвоздей

и потоков огня колыхались широкие серые волны. Другой же пока держался.

— Переводи все на одного! — приказал я. — Того, что напротив тебя!

Роза резко дернула правой рукой — и все ее железные солдаты, сорвавшись с одного противника, резво перекинулись на другого, делая вихрь вокруг него еще плотнее и толще. Я же перехватил серые волны первого и, не давая им ослабнуть, свил тугими кольцами вокруг его тела — заменяя реальные гвозди на воображаемые, которые тут же яростно заколотили по нему. И если настоящие острия не могли пробиться сквозь потоки его огненной магии, то эти — уже прорвавшиеся в его голову — отрывались вовсю. Со стуком, который звучал только в его ушах, ударяли по броне, с острой болью, которая существовала только в его фантазиях, царапали неприкрытую защитой кожу.

— Нечестно! Нечестно! — зажмурившись, завопил противник. — Это нечестно!..

Нечестно?.. Воображаемые гвозди смачно впивались в его тело, делая крики еще громче. Нечестно — называть других слабаками, когда сам слабак.

— Нечестно! — вопил он, вслепую разбрасываясь пламенем.

Нечестно?.. Серые волны свились вокруг него еще туже, усиливая воображаемую боль. Нечестно — нарываться на других, прикрываясь чужой силой.

— Нечестно! — уже почти рыдал он, забыв про магию и теперь отмахиваясь от своих страхов только руками.

Нечестно?.. Эти же самые руки сорвали с Розы браслет в библиотеке и швырнули в меня ножом в столовой. Главное, что нечестно — нападать на моих друзей и меня.

— Врача! — рыдая, он бухнулся на колени. — Дайте мне врача!..

Воображаемые гвозди продолжали безостановочно нападать: бить, колотить, царапать, впиваться. Серые волны страха стали уже такими огромными, что в них можно было захлебнуться и утонуть. Завизжав, противник вскинул руки высоко над головой и, скрестив их, сдался, а после плюхнулся в песок, прижимая колени к груди, пряча в них перекошенное лицо. Волны мгновенно оплели его с ног до головы, превратив в маленький дрожащий серый комок. Иронично, что до этого именно он предлагал Розе сдаться. Вот что такое честно — и я только что ему это показал.

Но до него уже никому не было дела. Трибуны, затаив дыхание, смотрели только на его приятеля — точнее на то, что от него удавалось рассмотреть. Все парившие по арене гвозди тесно оплетали его, как громадные кольца железной змеи, которые двигались без передышки. Окруженный, зажатый, он отчаянно взмахивал руками, выпуская яростные потоки пламени, и огонь раскидывал гвозди в стороны. Миг — и они без устали накидывались вновь. С каждой новой атакой воронка вокруг тела становилась все туже, подбираясь к нему все ближе.

— Сжимай! — крикнул я.

Роза, вся объятая ярким синим свечением, с силой стиснула артефакт — и армия ее крохотных железных солдат опять ринулась в бой. Соперник изможденно

ударил по ним огнем, они отлетели и тут же, собравшись вместе, набросились вновь. Легко сражаться с одним противником, чуть сложнее с двумя, еще сложнее с тремя, но когда их тысячи и все нападают, а ты только защищаешься — лишь вопрос времени, когда они тебя доконают. Ты уже не победишь.

— Сжимай!

Уловители вопили, однако с каждой секундой все глуше. Металлические кольца стягивались вокруг него все плотнее, а потоки пламени становились все слабее, отбрасывая гвозди на все меньшие расстояния — что только увеличивало скорость наших новых атак.

— Сжимай!

После очередного налета противник сбросил ментальный щит, отдав остатки сил обороне. Эмоции резко выскочили наружу — однако среди них не было страха. Вокруг его тела заколосились мутно-бесцветные, но видимые мне волны — густое, вязкое, тягучее отчаяние, когда понимаешь, что все твои попытки бесполезны. Подергиваясь, оно расползалось в стороны, оплетая своего хозяина еще туже, чем металлический вихрь. Потоки огня, срывавшиеся с его рук, становились все слабее, а волны отчаяния — все мощнее. Мне можно было даже ничего не делать — я уже знал, чем это закончится.

— Сжимай!

Языки пламени уже не разбрасывали железные кольца по сторонам, а пульсировали в них как сердце — которое билось с каждым мгновением все тревожнее и тревожнее, будто утопая в мутно-бесцветной дымке отчаяния.

— Сжимай! Сжимай! Сжимай!..

Вопль уловителей становился все тише, показывая, что магии с другой стороны осталось совсем мало. А потом противник вдруг замер на месте, и огненные потоки, которыми он защищался, тут же исчезли. Следом как подкошенный он рухнул лицом в песок и больше не двинулся, вместе с остатками сил потеряв и сознание. В следующее мгновение в воздухе прогрохотал удар, похожий на гонг, закончив поединок тем же звуком, которым его и начал.

Гвозди резко полетели вниз прямо на неподвижное тело. В последний миг Роза крепко сжала уцелевший кристалл, и они триумфально взмыли вверх, как частицы салюты, сделали круг над ареной и рассыпались обратно по ящикам. Верещание уловителей сразу же замолкло. Тишина длилась меньше секунды, а потом трибуны взорвались бешеными овациями.

— Выдержал… — пробормотала рядом Роза, стискивая нашего владыку металла, полностью оправдавшего это громкое прозвище. — Он выдержал…

Казалось, она еще не поняла, что мы победили. Синее свечение, окутывавшее ее весь бой, теперь исчезло, испарившись бесследно как роса по утру. Подхватив другую ее руку, которая весь поединок управляла нашими железными войсками, я поднял ее высоко в воздух. Овации на трибунах стали еще громче. Конечно, не все хлопали, некоторые сидели с недовольными лицами — но их сейчас было не слышно.

Победно сжимая ее ладонь, я повернулся к навесу за нашими спинами, откуда за поединком наблюдала студенческая элита. С кислым лицом на нас смотрел лидер Спарты, с ухмылкой глава Ковена, и с полной невозмутимостью мастер Королевства и его помощник в треугольных очках. Среди них было еще несколько парней и девушек в одинаковой темно-зеленой форме — кто-то хмурился, кто-то улыбался, кто-то вовсю хлопал, а кто-то просто смотрел. Однако Нины, с которой мне хотелось поделиться этой победой, как ни странно там не оказалось.