Враг неведом

Перумов Ник

– Её не остановишь. Помчалась смотреть…

– Какой толк во всём этом, скажите мне, господа! Я и так знаю – Гелла просидит весь день, всю ночь, весь следующий день, затерзает машину, ассистентов, архивы, потом потребует выделенный канал для выхода на Большую, потерпит фиаско, истребит за это время половину неприкосновенного запаса кофе, снова начнёт курить, и в результате…

– Сколько желчи, Мортимер! И всё ради чего?

– Зав. научным отделом базы господин Феликс Кришеин проигнорировал мою прошлую докладную – ту самую, что я подал после того, как Джейана с Твердиславом стали вовсю распоряжаться магией, хотя их ментальные

усилители были отключены. У них ничего не должно было получаться с самого начала – а получалось, да так, что головы только летели. Достопочтенный завотделом не снизошёл до скромного завлаба. Хорошо. И вот теперь следующее. Явление по всем меркам – сверхъестественное. Что же мне после этого, уверовать в Великого Духа?

– Это было б нелишне, Мортимер…

– Погоди, Мартын. Мортимер, я постараюсь ответить. Хотя мне странно – ведь ответ на твой первый вопрос лежит на поверхности. Ментальные усилители – штука, как ты знаешь, довольно капризная. Человек с сильной волей, как оказалось, способен преодолеть блокаду и снять пароль самостоятельно. Аппаратурная недоработка. Как ты знаешь, устранённая. Во всяком случае, после этого ни один из поставленных на пароль взять этот барьер не смог.

– А Ли?

– Ли? Какая Ли?

– Ты не в курсе, Мартын. Девочка по имени Ли. Главная Ворожея клана Лайка.

– А, тех самых бедняг…

– Ну да, тех самых, которых этот солдафон Алонсо накрыл бомбовым ковром без отклонения.

– Мортимер, ты отлично знаешь, что Алонсо такой же генерал, как и ты.

– Ну да, ну да, он поступал ко мне в докторантуру, да провалился и пошёл по военной части…

– Не смеши меня, Мортимер. Ты отлично знаешь, что такое наши «военные части». Добровольцы и те немногие молодые, что нам удалось сохранить.

– Не переводи разговор, Феликс! Мы обсуждаем сейчас не достоинства нашего доблестного командующего. Я говорил о совершенно конкретных фактах, не поддающихся объяснению в рамках существующих представлений физики. Гелла, когда придёт в себя, мои слова подтвердит. И я хочу наконец понять, почему вы так спокойны!

– Послушай, Мортимер, ты совсем не веришь в сверхспособности?

– Не верю, Мартын, не верю, не верю! Не верю, чёрт возьми! Я учёный, а не шарлатан. Дайте мне любого из ваших феноменов, и на поверку выяснится, что все они – не более чем ловкие обманщики. А их… гм… демонстрации – просто фокусы.

– Так, может, ты и в йогу не веришь?

– Хватит веселиться, Мартын!.. Нет, положительно с вами невозможно разговаривать!..

– Мортимер. Мне странно, что ты не понимаешь очевидных вещей. Ты, учёный. Да, мы столкнулись с невероятным. Но неужто мне надо напоминать тебе, что дело представлялось таким всякий раз во время кризиса физики? Всё понятно, всё известно, всё разложено по полочкам, и вдруг – бац! – появляется нечто, не лезущее ни в какие ворота! Потом на основе этого «бац!» создавались великие теории и менялся мир. Что же до моего спокойствия… я теоретик, я привык работать с отвлечёнными понятиями. Гелла мыслит слишком конкретно, она слишком доверяет машинной алгоритмизации… что же до новых функций, необходимых при описании феномена, то я их уже ввёл. И сейчас разрабатываю правила первичных операций с ними. Хочешь познакомиться с результатами?..

– А… э…

– Конечно, хочешь. Так что приглашаю тебя на маленький импровизированный семинар. Ничего страшного, Морти. Мы слишком долго были

в кризисе… в кризисе физики, я имею в виду… и только из-за Умников не занимались этим всерьёз.

– Вот и славно. Не люблю ссор, господа. Мы слишком давно работаем вместе…

– Почему так официально, Мартын?

– Феликс, у меня тоже мозги встали поперёк черепа, когда Алонсо прислал первые файлы. Но… видишь ли, несмотря на все контрольные цепи, я всё же скорее склонен поверить тому, что Джейана просто заставила работать на себя обычные системы реализации их «магии». Работать с невероятной эффективностью, за пределами заложенного проектировщиками, всё так. Но… видишь ли, у них на планете такое возможно в принципе. Так что моя официальность… я пока не верю в то, что это – выход из кризиса. Вот если Твердислав сумеет отразить ладонью лазерный луч здесь… Где нет и никогда не было того, что смонтировано внизу, на планете… Тогда другое дело. Тогда и впрямь можно браться за ввод новых функций.

– Погоди-погоди… Но ведь телеметрия не содержит никаких следов работы Джейаны с обычными управляющими магией контурами! Это точно!

– Когда у тебя напряжённость магнитных полей достигает сотен гигагауссов, я поверю во всё, что угодно. Исчерпай резерв объяснений в пределах существующей теории и только потом берись за новую. Потому что в противном случае… тебе, Феликс, несмотря на все твои функции, придётся признать, что в нашем мире действует Господь Бог и что этот Господь Бог внимает молитвам девочки по имени Джейана из клана Твердиславичей.

…И что они тут всё время болтают? В клане для пустой болтовни время выпадало крайне редко. Твердислав стоял на пороге просторного зала; в самой середине журчал родничок, окружённый камнями и зеленью. Незнакомой зеленью, со слишком яркими цветами и слишком большими, тонкими листьями, чтобы уцелеть, не быть сожранными и затоптанными собирающимся на водопой зверьём. Но… красиво. Вода не просто журчала – казалось, она выводит какую-то сложную мелодию.

При виде Твердислава трое пожилых мужчин в одинаковых голубых одеждах разом умолкли и повернулись в его сторону.

Впервые на Звёздном Доме Твердислав уловил в этих взглядах нечто большее, чем внешне спокойный, доброжелательно – отстранённый интерес, под которым прячутся вечный страх и наивная надежда.

Острее и пристальнее всех на него смотрел самый высокий, статный мужчина с гривой совершенно белых волос. Впалые щёки, острый подбородок, нос с едва заметной горбинкой – в облике чувствовалась властность. Он мог бы стать вождём… настоящим вождём, это точно.

Второй, рядом с ним, пониже, с полноватым морщинистым лицом, зачем-то потирал левым указательным пальцем бровь, точно в мучительном раздумье.

И, наконец, третий просто смотрел на Твердислава, как на чудо. Самый низенький, с великолепными кустистыми бровями и торчащими из ноздрей пучками белых волос. Он казался старше остальных.

Он и подошёл к Твердиславу первым.

– Мортимер, – представился он и протянул руку.

При всей неприязни к Учителям (а этот тип очень даже смахивал на Учителя) не пожать протянутую руку парень не мог.

– Твердислав.

– Вождь клана Твердиславичей… Оч-чень, оч-чень любопытственно… – назвавшийся Мортимером обошёл вокруг юноши, рассматривая того, словно редкую диковинку. – А я вот занимаюсь тем, что ломаю себе голову, разбирая твои подвиги… Ну да, те самые, на Острове.