Враг Самогеты
Шрифт:
– Эфира? – громко позвала Амидера, и я очнулась. Она внимательно смотрела на меня и, кажется, обращалась ко мне не в первый раз. – Ты постоянно странно ведешь себя, когда речь заходит о Мордау. Пришлось клещами из тебя вытаскивать историю о визите в Самогету. А слова Маду о тебе и двух правителях? Между вами что-то происходит?
– Человеческий князь и орк – ты смеешься надо мной? – Я попыталась отшутиться.
– Ты врешь, – лицо Амидеры осталось спокойным. – Убивая мерзких тварей, уставшие, грязные, голодные
– Могла бы притвориться, что да.
– Я не осуждаю, – произнесла она мягче.
– Как ты можешь не осуждать? Мне известны ваши человеческие обычаи: вы молодых девиц замуж выдаете, едва они округлятся, и, не дай Дух, к этому моменту они опорочат себя мужским прикосновением или даже взглядом.
– Ну, Мор не молодая девица, так что… – Она улыбнулась.
Я сложила руки на груди, продолжая изображать невозмутимость, но, похоже, те полбутылки кордена сыграли со мной злую шутку.
– Скажешь кому-то – и придется тебя убить, чтобы не опорочить его честь, – улыбнулась я в ответ.
– Оу, – губы голубоглазки сложились трубочкой. – Значит, я права: между вами что-то происходит.
Я молча смотрела на нее, не собираясь вдаваться в подробности глупости, которая больше не повторится.
– Идем, – махнула она рукой, продолжая по-дурацки лыбиться. – Надо решить, кто отправится с нами в Стуфус, и привести тебя в порядок перед вашей встречей.
– Когда я угрожаю кого-то убить, то обычно не шучу.
Амидера рассмеялась.
– Поняла, без грязных намеков, но нам действительно стоит отдохнуть перед завтрашним днем.
– И наконец поужинать, – добавила я, желая поскорее замять эту тему.
Не знаю, в чем была причина, но не помню, когда в последний раз так хорошо высыпалась. Возможно, дело в том, что обычная ночевка у границы, даже если мы не в сторожилке, всегда беспокойная. Как говорит Глара, «один глаз спит, другой на шухере». В замке голубоглазки я смогла наконец расслабиться, не помешали даже убийственно мягкие перины, или я просто начинаю к ним привыкать.
Разбудила меня Тиральда. Она принесла утренний чай, и я поинтересовалась можно ли лучше что-то «утреннее» пожевать. Служанка ответила, что княгиня завтракает с главным советником в голубом зале, и если я поспешу, то успею к ним присоединиться. Спешить я не стала, очевидно, голубоглазка вводит Велада в курс дела. Вначале я отправилась помыться теплой водой, не смогла отказать себе в этом удовольствии. Из всей дворцовой роскоши теплая чистая вода в соседней комнате только для меня одной стала любимой диковиной. Справедливости ради стоит отметить, что и кормят в замке вкусно, если не обращать внимание на количество лишних сверкающих приборов на столе, что я и делала, прекрасно обходясь одной ложкой и ножом. При мысли о завтраке мой
В тот самый зал с выкрашенными в голубой цвет стенами и вензелями на потолке меня и проводила сероволосая Тиральда. К моему удивлению, я застала здесь не только голубоглазку, Велада и драгона. С ними за круглым столом сидел Мор, за его спиной замер Худой Элл. В первый сект я растерялась – не думала, что он явится спозаранку. Мое довольное выражение лица испарилось, зато такое же появилось на физиономии Мора. Его насмешливая улыбка ослепляла не хуже огромного хрустального светильника над столом.
– Эфира, доброе утро, присаживайся, – тут же вмешалась Амидера, показывая на стул рядом с собой, напротив Мора. – Мы как раз обсуждали с Мордау план нападения на остров Оступников.
Делать было нечего, и мои ноги нехотя поплелись к стулу. Я чувствовала, что балабол не сводит с меня пристального взгляда, и – о чудо! – он еще не вымолвил ни единого слова, и – о чудо дважды! – его голову не покрывал вечный капюшон.
– Как спалось? – вдруг выдал он. – Не знал, что орки такие сони.
– Это действительно удивительно, обычно Эфира поднимается раньше всех. – То, как усердно голубоглазка привлекала ко мне его внимание, было слишком очевидным и абсолютно лишним. – Она спит на полу, ей не нравятся мягкие перины, – добавила Ами полушепотом, и я закатила глаза, понимая, что сейчас услышу.
– На полу?! – разыграл искреннее удивление Мор. – Неудивительно. А к разбитой посуде она случайно слабость не питает? Слышал, оркам нравится спать на полу посреди разбитой посуды в темных старых тавернах.
Амидера нахмурилась, не понимая, о чем речь, но, кажется, она догадалась, что ляпнула лишнего, а я наконец ответила на его насмешливый взгляд.
Он выглядел лучше, чем в ту ночь. Светлые пряди в беспорядке чуть спадали на лоб. Ямочка на твердом квадратном подбородке, шрам на лице, удивительнейшим образом не портящий его, и хитрые глаза разного цвета – все как раньше, но что-то будто бы неуловимо изменилось.
– Ты мало знаешь об орках, обычно мы любим отрезать длинные языки болтливым князьям.
Он словно ждал ответного выпада и, улыбнувшись, добавил уже совершенно другим тоном:
– Рад снова тебя видеть, Эфира.
Я не ответила, потому что не была уверена, что тоже рада. По непонятной причине, сидя на самом изысканном стуле в своей жизни, я ощущала, будто сотни иголок впиваются в мое мягкое место. Лучше остаться без завтрака, чем торчать здесь, за накрытым, сверкающим, заставленным не пойми чем столом в человеческом дворце, напротив этих серо-зеленых глаз.
Вчерашняя пышногрудая служанка поставила передо мной тарелку с ароматным кушаньем. Кажется, Амидера называла ее Собель, и эта румяная девица сразу напомнила мне о чернокосой.