Враг Шарпа
Шрифт:
Адъютант дежурно рассмеялся.
А в надвратной башне запел горн.
Глава 20
Фредриксон не двинулся с места. Он надеялся, что к дозорной башне пошлют хотя бы роту французской пехоты, но здесь был лишь один худощавый добродушный человек с блокнотом в руках, взволнованно обернувшийся в сторону замка.
Горн пропел вновь, ноты сложились в приказ «Равнение направо». Но этим утром он передавал тщательно расставленным британским войскам, какой из трех заготовленных с ночи планов был выбран
Адъютант с блокнотом бросился к своему коню, но остановился на полпути: ему ничто не угрожало. Он нахмурился и, руководствуясь выработанной годами привычкой, выудил из кармана часы. Откинув крышку с выгравированным на ней отцовским напутствием, он записал на уголке листа время: без четырех минут девять. Потом он оглядел холм, заметив вторую пушку за свеженасыпанным бруствером, но врага не увидел. Зато в замке замелькали красные мундиры, и адъютант в ужасе застыл, поняв, что в серое утреннее небо поднимаются струйки мушкетного дыма.
Капитан на перевозбужденном коне подъехал к входу в цитадель. Арка была перекрыта большими камнями, завал оказался по пояс высотой, за ним открывался совершенно пустой внутренний двор. Конь все так же беспокоился, как будто чуял опасность, но капитан снова похлопал его по шее и произнес несколько успокаивающих слов, а потом повернул к конюшне. За воротами уже слышался грохот каблуков первых подошедших к замку рот.
Полковник, командовавший батальоном, сердито махнул рукой другому капитану, приказывая его роте произвести поворот направо, в сторону монастыря, и оглядел надвратную башню. Неплохие здесь когда-то были укрепления, подумал он.
Первый капитан дал шпоры коню и поскакал обратно к воротам: нужно подтвердить, что замок пуст. Он улыбнулся, снова успокаивающе потрепав коня по шее, но тот вдруг остановился: на башне и на стенах появились люди, много людей. На северную стену вышел офицер в стрелковом мундире, а рядом с ним возник горнист, и над долиной пронеслись две отрывистые ноты. Из маленькой двери, ведущей в башню, выскочили люди, стрелки, тут же перекрывшие вход в туннель и опустившиеся на одно колено, прицеливаясь. Ни они, ни другие люди в зеленых куртках, бежавшие к северной стене, не обращали на капитана никакого внимания. Потом он услышал боевой клич и топот ног за спиной.
Из цитадели возникли красномундирники, тут же побежавшие к руинам восточной стены. Сержанты подгоняли их, офицеры коротко отдавали команды, а одинокий французский капитан так и стоял посреди полного вражеских солдат двора. Он схватился было за саблю, но увидел, что офицер на северной стене машет ему рукой. Жест был понятен без слов: слезай и сдавайся. А рядом с офицером уже поднял винтовку стрелок.
Капитан отчаянно выругался и спрыгнул с коня. К утренним звукам добавился треск выстрелов.
Шарп обернулся. Ближайшая из французских рот была в тридцати ярдах от замка, когда винтовки начисто выбили первую шеренгу, за ней вторую. Он взглянул левее: там несколько стрелков выцеливали офицеров. С верхней площадки башни тоже били винтовки: Шарп увидел, как французского полковника сбросило пулей с коня; кровь залила его мундир. Очередной залп уложил третью шеренгу наступающих французов. Их офицеры кричали, требуя перестроиться в линию, но смертоносные винтовки тут же выкосили офицеров и перешли к людям с золотыми нашивками сержантов.
–
Полурота красномундирников, прогрохотав каблуками по брусчатке, выстроилась под аркой ворот. Выстрелили мушкеты, все закрыл густой дым, но Шарп знал, что ни один француз не смог бы пережить этот залп. Противник мог надеяться только на смекалку офицеров, но живых офицеров уже не оставалось. Шарп ворвался в башню, спустился по лестнице и побежал к восточной стене.
Остановить их у ворот, потом ударить во фланг. Он услышал крики французов, отчаянный скрип шомполов в мушкетных дулах, а потом стена осталась позади. За спиной офицеры строили полубатальон фузилеров в две шеренги. Двойная линия протянулась через всю долину на север, и Шарп вышел вперед, чтобы командовать ими.
Он подождал, пока красномундирники займут свои места и проверят оружие. Спешить не стоит: у него есть единственный шанс сразиться с французами на открытом пространстве, поэтому нельзя торопиться с наступлением, чтобы фузилерам не помешали возбуждение и страх. Шарп махнул рукой в сторону недостаточно плотно стоявшей роты:
– Сомкните ряды, сержант!
– Сэр!
– Примкнуть байонеты!
Над рядами пронесся скрежет. От ворот слышались винтовочные выстрелы, треск мушкетов, потом наконец ответили французы: поредевший батальон выстроился на перекрестке в неровную линию.
Шарп повернулся лицом к врагу и выхватил палаш:
– Вперед!
Ему хотелось бы, чтобы играл оркестр: хорошо, когда во время наступления звучит музыка, что-нибудь типа «Падения Парижа» [111] или, еще лучше, любимой песни стрелков «За холмы и дальше, прочь» [112] , – но слышно было лишь горн. Взглянув налево, он убедился, что других французских частей на подходе еще нет. Он опасался появления кавалерии, поэтому оставил на башне дежурного офицера и второго горниста, чтобы тот в случае опасности подал сигнал.
111
Британская (возможно, американская) народная песня в ритме марша, появившаяся в начале 1790-х годов.
112
Английская народная песня XVII в., использована в пьесе Д. Фаркера «Офицер-вербовщик» (1706 г.) и «Опере нищего» Д. Гея (1726 г.). В телесериале по циклу романов о Шарпе ею завершается каждая серия.
Стрелки на крыше монастыря начали пощипывать французов с тыла. Враги, сломав строй, в панике бросились к селению, чего и добивался Шарп. Он чуть повернул свою линию, загоняя французов на восток: стрелки из замка бросились на левый фланг, фузилеры замкнули цепь у ворот.
Взвинченность последних часов, когда время, казалось, не шло, а ползло, теперь исчезла; долгожданный момент, когда малыми силами можно побить превосходящего числом врага, настал. Шарп выскочил на дорогу и попытался было прибавить шагу; отступающие французы были всего ярдах в пятидесяти, но пришлось прокладывать себе путь среди мертвых тел. Мимо уха со свистом пролетела мушкетная пуля, впереди рухнул молодой француз: на его лице застыло удивление. За спиной Шарпа сержанты кричали: