Враг Шарпа

Корнуэлл Бернард

То ли Фредриксон не понял знака, то ли был слишком расстроен, но он поднялся и попросил разрешения высказаться.

– Капитан?

– Почему мы уходим, сэр?

– Стрелки везде ищут славы, – глумливо начал Фартингдейл, и Шарп отметил тех, кто улыбнулся, как не имеющих желания сражаться. Затем Фартингдейл передал лист бумаги фузилеру, выступавшему в роли секретаря; тот тут же начал скрупулезно копировать приказ. – Мы уходим, капитан Фредриксон, потому что нам противостоят превосходящие силы противника, а место, в котором мы находимся, не стоит того, чтобы за него биться. Мы не можем драться с четырьмя батальонами французов.

Шарп, проигнорировав

очевидный факт, что четыре батальона французов вовсе не так уж много для хорошей оборонительной позиции, отклеился от стены.

– По правде говоря, сэр, гораздо больше, чем четыре.

Все глаза вновь обратились к Шарпу. Фартингдейл на секунду растерялся.

– Больше?

– В восьми милях от нас, сэр, около десяти батальонов, а может, и больше. Вероятно, ночью они двинутся сюда. Там же находятся пять или шесть батарей артиллерии и по меньшей мере две сотни кавалерии. Подозреваю, что это минимальные цифры: рискну предположить, что там батальонов пятнадцать.

В наступившей тишине раздался громкий треск терновника в камине. Фузилер-секретарь уставился на Шарпа, раскрыв рот. Фартингдейл нахмурился:

– Могу ли я поинтересоваться, почему вы решили не ставить меня в известность о результатах разведки, Шарп?

– Я только что сделал это, сэр.

– А могу ли я поинтересоваться, откуда эти сведения?

– Моя жена видела их, сэр.

– Женские сплетни.

– Эта женщина, сэр Огастес, в отличие от многих мужчин, провела последние три года, воюя с французами, – укол за укол. Фредриксон и кое-кто из офицеров заулыбались.

Сэр Огастес потребовал, чтобы секретарь продолжил писать, и повернулся к Шарпу.

– Не вижу, как эта информация может изменить уже отданный приказ. Напротив, она лишь подтверждает его обоснованность.

– Было бы интересно узнать, сэр, зачем французы послали сюда такие силы. Сомневаюсь, что лишь для того, чтобы разрушить дозорную башню.

– Интересно, вне всякого сомнения, но это не нашего ума дело. Вы предлагаете драться с ними? – саркастично спросил сэр Огастес.

– Произведем расчет, сэр. У них семь или восемь тысяч пехоты, хотя я думаю, что больше. У нас... дайте-ка посчитать... чуть больше шестисот человек, включая легко раненых. Также у нас есть люди капитана Джилайленда, так что мы вполне в состоянии удерживать позицию.

Улыбок стало больше, и Шарп запомнил этих людей: на таких капитанов можно рассчитывать.

Сэр Огастес, упивался собой:

– Каким же образом, майор?

– Обычным, сэр. Убивая ублюдков.

– Здесь моя жена, Шарп. Немедленно извинитесь.

Шарп поклонился Жозефине:

– Я извиняюсь, миледи.

Фартингдейл застегнул воротник мундира, как будто вдруг озяб у жарко натопленного камина. Он был доволен собой, ведь ему удалось заставить Шарпа извиниться и тем самым показать свой авторитет на глазах у Жозефины, поэтому лишь сухо произнес:

– Майор Шарп мечтает о чудесах, я же предпочитаю верить в солдатский здравый смысл. Наша задача – выжить и быть готовыми к будущим битвам. Капитан Брукер?

– Сэр? – Шарп отметил Брукера как главного прихвостня Фартингдейла.

– Утром отправьте двух надежных лейтенантов с донесением о результатах этой разведки. Удостоверьтесь, что у них хорошие лошади.

– Сделаю, сэр.

Шарп снова привалился к стене.

– Я уже отправил послание, сэр.

– Вы слишком много на себя берете, майор Шарп, – голос сэра Огастеса был полон презрения. – И вы решили, что попытка испросить моего разрешения на это отнимет слишком много вашего драгоценного

времени?

– Моя жена и ее сопровождающие не нуждаются в вашем разрешении, сэр Огастес, – Шарп дал прорваться собственной неприязни к Фартингдейлу и, заметив гнев в его глазах, продолжил, чуть смягчив тон: – Но мне нужно ваше разрешение на другое дело. Хотел бы добавить свое мнение относительно сегодняшнего утра.

– К черту ваше мнение!

– Безусловно, сэр, вы можете послать его к черту, но оно, тем не менее, очень важно, – Шарп знал, как осадить самого задиристого хвастуна. Он расправил плечи, оказавшись выше любого из присутствующих, и собравшиеся почувствовали, что он с трудом сдерживает гнев. Майор остановился, давая сэру Огастесу шанс приказать ему замолчать, но приказа не последовало, и он бросил Фартингдейлу последний спасательный круг: если тот слушал внимательно, сам поймет, что делать дальше. – Очевидно, сэр, что интересы французов простираются гораздо дальше разрушения дозорной башни. Подозреваю, сэр, что их силы должны предпринять попытку вторгнуться в Португалию. Пройдя этот перевал, они смогут выбрать десяток маршрутов для дальнейшего продвижения. Послание достигнет Френады через день, еще день уйдет на то, чтобы собрать хоть какие-то войска. К этому моменту французы уже могут достичь своей цели. Я не знаю, в чем состоит эта цель, сэр, но в одном я уверен: их можно остановить только в одном месте. Здесь.

Поддерживающие Шарпа, и Джилайленд в их числе, кивнули.

Сэр Огастес оперся на резную каминную полку и пригладил волосы, схваченные черной лентой.

– Спасибо за лекцию, майор Шарп, – сэру Огастесу казалось, что все идет как нельзя лучше: описанные Шарпом обстоятельства лишь оправдывали его решение, и без того поддержанное половиной присутствующих офицеров. – Вы хотели, чтобы ваше мнение было отмечено. Безусловно, мы его отметим – как и мое. Может быть, это и единственное место, где можно остановить французов, но только с адекватными силами. Я не собираюсь приносить отличный батальон в жертву вашим амбициям и предпринимать бессмысленную попытку остановить противника, превосходящего нас в живой силе и орудиях. Вы что, действительно считаете, что мы можем победить?

– Нет, сэр.

– Ага! – сэр Огастес изобразил удивление.

– Я считаю, что мы должны драться.

– Ваше предложение записано и отвергнуто. Я принял решение. Завтра мы уходим. Это приказ, – он ядовито посмотрел на Шарпа. – Вы подчинитесь, майор?

– Разумеется, сэр. Извините, что отнял так много вашего времени.

Фредриксон в ужасе уставился на Шарпа. Фартингдейл выглядел удовлетворенным.

– Спасибо, майор, – сказал сэр Огастес. Он вздохнул и продолжил: – Мы обсуждали проблему женщин и детей. Капитан Брукер?

Но соображениям капитана Брукера не суждено было оказаться высказанными: Шарп снова кашлянул.

– Сэр?

– Майор Шарп? – одержавший победу Фартингдейл решил быть снисходительным.

– Есть один очень маленький вопрос, сэр, который неправильно было бы оставить без вашего внимания.

– Не хотелось бы, чтобы вы поступали неправильно, майор, – слова Фартингдейла вызвали у поддерживавших его офицеров улыбки. – Прошу, просветите меня.

– Это дело прошлое, сэр, но потерпите, пожалуйста, до конца, и поймете, что оно и сейчас весьма актуально, – спокойно начал Шарп, снова прислонившись к стене. Правую руку он как бы случайно положил на рукоять палаша. – Обстоятельства против нас, сэр, нас превосходят числом, но это напоминает мне об одной леди, которую я знавал в Лиссабоне.