Враг
Шрифт:
— А когда вошел в ваше ментальное объединение с Фелицией, ЦГ увеличил силу сокрушающего удара?
— Точно, — кивнул Хаген. — Скажем, он настраивается на выполнение той или иной задачи. В этот момент вживленные в его тело электроды накаляются добела — то есть мощность увеличивается многократно. Другие же метаспособности в этот момент как бы уходят в тень. Он может их подключить, но только на уровне своих собственных метавозможностей. Дополнительная энергия идет только по одному каналу.
— Очень хорошо, — задумчиво произнес Эйкен. — Я больше всего опасался, как бы он не воспользовался генератором и не зажал нас у
— Это исключено. — Хаген слегка улыбнулся. — Он не сможет этого сделать, пока не научится транспортировать через подпространство весь церебральный генератор. Целиком, — а он весит около десяти тонн.
— Значит, у нас есть время, — пожевал губами Эйкен. — Что ж, думаю, есть смысл встретиться с Марком и послушать, что он скажет. Если у него не будет подпитки дополнительной энергией, у меня появится шанс.
— И вы сможете его угробить? — тихо спросил Хаген.
— Нет! — вскрикнула Клу.
Элизабет вступила в разговор:
— Все присутствующие должны дать слово, что не будут предпринимать никаких агрессивных действий. При этом вы должны позволить мне исследовать ваши мозги. На всякий случай. Я должна быть уверена, что никакая шальная мысль не закрепилась в вашем сознании.
Клу согласилась сразу. Хаген поколебался, потом кивнул.
Элизабет вопросительно взглянула на Эйкена. Тот сидел нахохлившись, смешно вздернув брови. На взгляд великой целительницы он не ответил — сказал в пространство, как бы размышляя вслух:
— Стоило бы захватить его в ментальные тиски — это вполне возможно. Сколько проблем было бы сразу решено!..
— Я жду твоего ответа, — потребовала Элизабет. — Открой сознание…
Эйкен зло посмотрел на гостью.
— Я могу пообещать, я могу даже повернуть дело таким образом, что ты и с помощью телепатического зонда не обнаружишь ничего подозрительного, а потом переменю решение… Что ты знаешь обо мне?
— Все! — коротко ответила Элизабет.
Коротышка пожал плечами.
— Когда мы отправимся на Черную Скалу? — ворчливо поинтересовался он.
— Завтра? Ты можешь попросить Минанана отнести нас туда? Я не испытываю никакого желания тратить свои силы на это предприятие. У меня их и так не много.
На другой оконечности Франции времен плиоцена — буря прошла здесь много часов назад — на балконе второго этажа уютного охотничьего домика, приткнувшегося в огромной темной базальтовой глыбе, называемой Черная Скала, сидели Марк Ремилард и брат Анатолий. Пили «Мартель» и рассуждали о телеологических проблемах вменяемости и бессознательных мотиваций человеческой деятельности. Разговор был настолько захватывающим, что Марк, улучив момент, лишь на секунду отвлекся, чтобы осмотреть «Кулликки», проверил курс, проложенный Уолтером Саастамойненом, и тут же вернулся назад. Проблема взаимоотношений вменяемости и внутренних мотиваций являлась ядром, по их общему мнению, основополагающего для индивидуума противоречия между актуализацией свободы воли и онтологической необходимостью. В данном споре Марка увлекла возможность выступить в качестве адвоката дьявола…
2
Король фирвулагов и его
День выдался солнечный, жаркий. На утреннем небе ни облачка.
Бок о бок два белоснежных халика мелкой рысцой трусили по новому Радужному мосту, переброшенному через реку Нонол. Теперь в этом сооружении
— нарядном, поражающем великолепием отделки — нельзя было даже отдаленно признать прежний обветшавший, небезопасный для прохожих переход. Легкая на вид арка, соединившая два берега, была спроектирована первобытными, прижившимися в Нионели. Мост был украшен бронзовыми перилами, удивительно красивыми светильниками. Проезжая часть была достаточно широка для проезда в ряд двадцати всадников на халиках.
— Замечательный мост! — Шарн был поражен увиденным. Лорд Суголл встретил его восклицание с обычной для него невозмутимостью и вежливо ответил полупоклоном. На солнце блеснула его лысая макушка. Правитель Нионели был одет в длиннополый, расписной, с серебряным тиснением кафтан, натянутый прямо на призрачное, воссозданное усилием мысли человеческое тело. На Шарне красовались великолепные лайковые жокейские бриджи зеленого цвета, ботфорты выше колен с украшенными драгоценными камнями высокими каблуками и длинными шпорами. Шелковая рубашка с рукавами-фонариками расстегнута на груди. Король фирвулагов был в прекрасном настроении. Легкий ветерок шевелил шерсть на груди, охлаждал кожу.
Августейшие особы достигли середины широкой равнины, раскинувшейся на правом берегу Нонола. Позади высились сказочные, как бы невесомые башни Нионели — города, называемого легендарным Эльдорадо; его покрытые золотом крыши таяли в жарком струящемся воздухе. На этой стороне вдоль берега тянулись редкие дубравы и липовые рощи, среди которых просматривались купы коричных деревьев, у самой воды росли плакучие ивы…
Дальше на север лежала степь. Изобильный, цветистый луговой ковер… До самого горизонта… По холмам, увалам, между редкими перелесками… В разнотравье особенно выделялись золотые головки лютиков. То там, то здесь были разбросаны отдельные строения, огороженные участки для проведения схваток, засыпанные песком дорожки и площадки — все подновленные, отремонтированные, покрашенные.
— Удивительно — вся округа в цвету! — заметил Шарн. — И это в то время, когда области, расположенные южнее, буквально опустошены ураганами.
— Леса, конечно, пострадали, — ответил Суголл. — С полем у нас тоже было много хлопот. Сколько сил пришлось потратить на заклинания, чтобы вызвать мелкий сеющий дождик. Теперь, как видишь, условия для проведения турнира просто отличные. К самому началу игр земля еще подсохнет, мы повсюду посадим розы, а в рощах будут устроены места для временных стоянок.
— На заклинания? — вскинул брови Шарн. — Ты хочешь сказать, что вы научились управлять погодой?
Мутант Суголл кивнул с невинным видом.
— В этом нет ничего странного, если собрать побольше народа, объединиться в некий общий разум. Силенок хватает, чтобы нагнать облака. Разве ты не слышал о единой воле? О том, какие чудеса она творит?
— Угу, — неопределенно промычал Шарн.
— Мы были бы плохими хозяевами, если бы не смогли подготовить Золотое поле для достойного проведения первого Великого Турнира.