Враги Господа нашего
Шрифт:
Речь шла о противостоянии непосредственно членов курии – итальянцев, несущих служение в Ватикане, и представителей епископатов – не итальянцев. Несмотря на то что в исконной Германии большинство составляли протестанты, в объединенной Священной Римской Империи большинство было все-таки за католиками. Опасаясь бунтов и волнений, а также используя свою военную мощь, рейх настоял на подписании особого типа конкордата – так называемого рейхсконкордата, по которому католическая церковь рейха во многом оказалась независимой от Ватикана и подотчетной Берлину. Кайзер Германии опасался того, что Римская католическая церковь окажется, как и в Польше, ядром и консолидатором протестных настроений, причем если в России католиков было абсолютное меньшинство и имелась подконтрольная государству церковь, то в рейхе такого не было. Рейхсконкордат, который фактически вымогли
Рейхсконкордат этот привел к тому, что теперь каждый из епископатов хотел аналогичного пересмотра соглашений в свою пользу. Речь шла о давно известном в политике деле – перераспределении полномочий между центром и регионами. Проблема была в том, что Церковь не умела решать такие вопросы, опыта не было совершенно.
Схватка началась с первого дня Собора. С одной стороны выделилась группа итальянских первосвященников, которую возглавил архиепископ Монтини, будущий Папа Павел VI. С другой стороны – германский рейхсконкордат (а он мог быть и отменен на Ватиканском соборе) сформировал группу поддержки «регионов», во главе которой был архиепископ Марк Фрунге. Одним из наиболее активных участников группы, ратующей за большую самостоятельность местных епископатур и за право самостоятельно определять политику Церкви по отношению к государству пребывания исходя из того, что они видят на месте, был Кароль Войтыла, архиепископ Кракова. Это потом запомнят…
Проблема на Соборе не была решена никак – она была заметена под ковер, как мусор. Папа Иоанн ХХIII в период проведения Собора умер, новый Папой стал Павел VI, бывший Нунций Польши (естественно, русской Польши, Нунций Варшавы). После того как римская группа кардиналов провела своего человека в Папы, не могло быть и речи о фронде, римляне показали свою силу. Но Церковь, опасаясь разрастания конфликта, отпадения от Церкви целых епископатур, массово произвела в более высокие степени служения больше ста представителей региональных епископатур, а также подтвердила те назначения, которые были сделаны в соответствии с рейхсконкордатом. На этом соглашение было достигнуто, но вопрос остался.
Папа Павел VI помнил польское нунциатство и к полякам относился неоднозначно. Он был исключительно умным человеком, доктором теологии, либералом и прогрессистом. Нунциатство в Варшаве у него оставило крайне тяжелый след на душе, он не принимал агрессивный польский национализм и использование Католической церкви как оплота протеста, фронды и тем более терроризма. А именно так и видели Католическую церковь многие поляки. Папа считал, что в церкви не место национализму, тем более такому национализму, и все люди, в том числе русские, – братья во Христе, а не цели в винтовочном прицеле. Взрывы, пожары, бесчинствующие молодчики на улицах, залповый огонь пехоты – все это Папа помнил и понимал, что кто-то должен это прекратить.
В семьдесят первом году Павел VI совершил скандальный визит в Россию, он посетил Санкт-Петербург, Киев, Варшаву и Москву, везде служил мессы. В Варшаве на него было совершено покушение: польские молодчики-националисты считали, что Папе здесь не место, пока Польша не свободна. Папа не пострадал, а террористов повесили по законам Российской Империи, предусматривающим смертную казнь как единственное наказание за террористический акт. В Польше в тот период было неспокойно, дело террористов рассмотрел военный трибунал, следствие провели в двадцать четыре часа. Несмотря на это, Папа согласился встретиться с императором Российской Империи Александром Четвертым, получив от него заверения в том, что католики в Российской Империи равны в правах с другими подданными, а также существенные суммы в благотворительные фонды Католической Церкви. Российский престол был самым богатым престолом в мире, только в личной собственности Его Величества находилось около пятисот тонн золота – размер взносов можете себе представить. За это Павла VI назвали «продажным Папой» и «Папой-предателем». В то время как Папа просто хотел прекратить террор в Польше и дать польским католикам возможность спокойно и достойно жить в огромной, единой стране, ходя к службе и не опасаясь того, что у прихода взорвется заминированная машина.
В последний год жизни Папа Павел VI застал рост коммунизма и коммунистического терроризма в родной стране. Он разрывался между
Двадцать четвертого августа того же года начинается понтификат Иоанна Павла I, самого загадочного Папы двадцатого столетия.
Эти события получили прозвище «папский сентябрь», потому что умер он уже двадцать восьмого сентября семьдесят восьмого года, проправив всего месяц и два дня. Его обнаружили в спальне мертвым, в дневной, а не ночной сорочке. В его руке были зажаты документы, содержание которых Ватикан разглашать отказался. Вскрытие не проводилось, шестидесятипятилетний Папа умер совершенно неожиданно, ничем серьезным не болея. Все вспоминали его как человека дружелюбного, излучающего душевную теплоту и участие, сострадающего к нуждам паствы своей. При этом Папа был оратором и великолепным ученым-теологом.
Иоанн Павел I провозгласил чрезвычайно опасную концепцию бедной Церкви. Он мало что успел сделать, но кое-что успел. Он успел назначить аудиторскую проверку Банка Ватикана, первую за всю историю его существования, и сместить с поста президента банка мирянина по имени Аугусто Пачелли. Пачелли, едва получив уведомление об отставке, счел за лучшее тайно скрыться из Ватикана и уйти на дно. Ушел недалеко – через несколько дней его обнаружили в багажнике машины, припаркованной на одной из улиц Рима. Восемнадцать пулевых ранений из автоматического оружия. Обвинили, как всегда, коммунистов – тогда никого другого в подобном не обвиняли.
Мори, бывший и, возможно, будущий председатель правительства Италии, был хорошо знаком с Иоанном Павлом I. И не просто был знаком, но был его другом, насколько друзьями могут быть мирской политик и служитель Бога.
На выборах Папы семьдесят восьмого года произошла сенсация. Впервые за долгое, очень долгое время (точнее, за четыреста пятьдесят пять лет) Папой был избран не римский кардинал, даже не итальянец. Папой стал кардинал Кароль Войтыла, кардинал Кракова. Для России это был худший выбор из возможных. Краков в отличие от остальной Польши был частью Австро-Венгерской, а не Российской Империи. Австро-Венгрия, злейший враг России и православия, вела совсем иную игру, нежели чем в тридцатые и сороковые годы. Больше никто не врывался в краковские костелы, не поджигал их, не избивал священников. Наоборот, теперь триалистическая [46] монархия вела активную игру на «южном фронте» с краковским епископатом. Они обещали создать единую, с широкими правами по автономии Польшу, но под эгидой Австро-Венгерской, а не Российской Империи. С польской стороны игру вел Кароль Войтыла, злобный русофоб. Практически сразу после его избрания началась дестабилизация обстановки в Польше, закончившаяся страшным рокошем восемьдесят первого – восемьдесят второго годов, с уличными боями, горящей Варшавой и долгой уличной войной. А в Рим прибыл мой отец, чтобы поспешно уехать из Рима тринадцатого мая восемьдесят первого года – в день, когда Иоанна Павла II тяжело ранили на площади…
46
Напомню, что ради сохранения единства после отпадения индустриально развитой Богемии – Австро-Венгерская Империя из дуалистической (Австрия-Венгрия) стала триалистической (Австрия-Венгрия-Хорватия). Австро-Венгрию называли «Соединенные штаты Европы», в нашем мире причиной ее распада стало упорное нежелание признать права православных народов и из дуалистической стать триалистической.
– Откуда взялись деньги в Банка ди Рома?
Барон как смог улыбнулся:
– Откуда же мне знать? Не от нас, это точно.
– А кто такие «Пропаганда 2», вы тоже не знаете, так?
Барон промолчал.
– Вы не говорите всей правды, барон.
– Ты и так ее знаешь. А если нет, то узнаешь. Помни только – многие знания умножают скорбь.
– Хорошо. Что было после восьмидесятого с Банком Ватикана?
– С Банком Ватикана? Да все то же самое… почти то же самое. Делать то, что делалось раньше, стало труднее… Проклятые немцы. Почему все и всегда хотят нас оккупировать, а?