Враги народа
Шрифт:
Интересно дело обстояло с оружием. Один из «державников» был интендантом царской армии, после Февральской революции умудрился попрятать в лесах да по замаскированным складам массу винтовок, пулеметов, взрывчатки. Не на дивизию, конечно, но на пехотно-саперную роту хватит. Поэтому «непримиримыми» все время муссировались идеи о силовом ударе по прогнившему коммунистическому режиму.
– Надо расширить раскол, – сказал я, внимательно выслушав речь о расстановке сил в «Святой Державе».
– Как? – спросил Атлет.
– Сможешь убедить соратников, что бессменный лидер и вместе
– Кто поверит? – отмахнулся Атлет.
– Так мы поможем… Говоришь, коллекционер он.
– Ну да. Камеи старинные коллекционирует. Это такое ювелирное изделие из драгоценных и полудрагоценных камней с рельефным изображением.
– Да знаю, – отмахнулся я. – Скажи, он похвастаться ими любит?
– Это да. Тут у него нездоровое тщеславие.
– Ну, вот мы и подкинем ему подарок. И еще подготовим пару сюрпризов по поводу его ближнего окружения. На тебя надеюсь. Ты у нас единственный реальный исполнитель.
– Что могу – сделаю…
У меня в голове все четче и детальнее обрисовывался план наших действий. Игра намечалась многоплановая и долгая.
Был один момент. Нельзя в таких делах слишком полагаться на чужие источники информации. Быстро утратишь инициативу и контроль, что может завести неизвестно куда. В этой комбинации нужна своя мощная фигура. И она у меня была. Великопольский. Тот самый старый друг-враг с Гражданской войны, который сдал мне «Картель».
Пока я Великопольского не трогал. Но справки навел. Он сейчас в Москве. Месяц назад его перевели с «Пролетарского дизеля» специалистом в Наркомат оборонной промышленности. И пора бы его уже навестить. И включить в агентурную игру.
В конце встречи Атлет собственноручно написал агентурное сообщение. Воронов отметил, что встреча контрольная, в присутствии начальника отделения. Бумаги должны быть в порядке – это закон для нашей службы.
На том и расстались с Атлетом…
Глава 11
Машина ждала нас в переулке у Лесной улицы, в паре кварталов от клуба имени Зуева. Пришлось пробиваться в свете редких уличных фонарей через пушистую и быструю московскую метель, которая стремилась облепить липким снегом одежду, лезла холодными ледяными щупальцами за шиворот.
– На Лубянку? – спросил водитель, когда мы с Вороновым, отряхнувшись от снега, расселись в салоне.
Я посмотрел на часы. Уже половина девятого.
– Давай-ка по домам, – предложил я Воронову. – Нам перед большими делами отдохнуть надо.
– Как скажешь, товарищ начальник, – кивнул мой заместитель.
Машина пробиралась сквозь метель. И мне вдруг показалось, что снег захватывает в плен, пробирает холодом не московские улицы, а само мое существо.
Я с некоторой тоской подумал о том, как только что мы запланировали очередные кровавые лихие атаки с рубкой подвернувшихся голов. Необходимо это? Несомненно! «Враг не сдается – его уничтожают» – по такому принципу мы живем. Но когда эти враги наконец кончатся и мы перестанем махать шашкой? И как нам оставаться в такой рубке совестливыми людьми, понимающими, что зло только оттеняет добро
Есть такие якоря. Это близкие люди. Которых никогда и ни в коем случае нельзя отпускать от себя. Чтобы метель окончательно не замела скованную холодом душу.
Ну, я и не отпущу. Именно сейчас, выходя из машины и прощаясь с Вороновым, я решился…
Антонина корпела над расчетами. Отвлеклась от них. Обняла меня крепко.
– Сейчас ужин разогрею.
– Да подожди ты с ужином, – я стянул пыжиковую шапку, шубу и теплые ботинки с галошами. Плюхнулся в расшатанное кресло. И неожиданно произнес: – А знаешь, порой частная собственность – это даже очень неплохо.
– Это ты о чем? – настороженно посмотрела на меня Антонина, решив, что я слишком много на работе общаюсь с контрреволюционерами и оттого в мою голову лезут такие дикие мысли.
– Ну, это же хорошо, когда один человек юридически принадлежит другому.
– Так, Ремизов, – строго посмотрела на меня Антонина. – Загадочки загадываем?
– Да какие загадочки. Давай-ка вздохнем поглубже, да и прыгнем послезавтра с разбега в прорубь. То есть в ЗАГС. Согласна?
– Согласна, конечно. А ты что, ждал другого ответа?
– Я ждал именно этого ответа. И к радости своей, дождался, – я прижал ее к себе. – И фамилию мужа возьмешь.
– Возьму.
Вот обо всем и договорились. Оказалось совсем просто…
Глава 12
Какой-то странный переход из одного агрегатного состояния в другое, как вода превращается в лед или в пар. Раз – и ты женатый человек с кучей обязанностей. Вроде бы ничего это не значит, но тебя будто проклеймили. И если спутник жизни желанен и дорог, то от этого клеймения испытываешь душевный подъем, а не скованность, тесноту, а потом уныние, когда человек тебе не подходит.
У нас с Антониной все было прекрасно. То есть радостно, оптимистично. И я надеялся, что так будет и впредь.
В последнее время побеждало мнение, что свадьбы – это пережиток прошлого, тягостный средневековый обряд. Стоят дорого, выглядят как балаган, а толку никакого, кроме пьяных мордобоев. Деревня по мере скудных материальных сил еще старалась соблюдать традиции. А в городах многолюдные свадьбы праздновали все реже, хотя на рабочих окраинах порой гуляли на всю катушку – с гармошками и хороводами.
А нам-то чего гулять? Город чужой. Родственников нет. Решили отпраздновать в узком кругу. Точнее, это даже не круг, а черточка такая между двумя точками – мной и Тоней. И это было хорошо. Это счастье было наше, и мы не хотели делиться им.
Правда, наше затворничество долго не длилось. Только я успел откупорить бутылку «Советского шампанского», как дробно зазвенел старорежимный, на веревочке, звонок.
Сердце всегда екает от вечерних звонков. За нежданными визитами всегда простирается неизвестность. А в ней могут таиться чудовища. Поэтому дверь я приоткрыл с опаской. А потом сорвал цепочку и крепко обнял стоящего на пороге человека, приговаривая: