Враги по разуму
Шрифт:
Светов, как ни странно, был на месте.
Когда мы с Корой вошли в комнату, он вскочил и молча уставился на нас, словно лишился дара речи. Потом тихо и неуверенно произнес: – Инна…
Кора опустила голову.
– Меня зовут Кора, Гал, – сказала она. – Не называй меня больше Инной, хорошо?
– Нет, – покачал головой Гал. – Не получится. Что же, называть тебя Корочкой, что ли?
Она подняла голову и только теперь заметила, что он улыбается уголками рта.
И тогда она бросилась в его объятия. И начался сплошной
Признаться, в эти минуты я почувствовал что-то похожее на угрызения совести. Но отступать уже было поздно.
– Брэк, брэк, ребятки, – хлопнул я в ладоши, точно рефери на боксерском ринге. – У вас еще все впереди. Давайте-ка настроимся на деловой лад. Вы, Гал, садитесь сюда. – Я указал на кресло у стены. – А вы, подследственная Канунникова, – сюда. – Я мягко, но настойчиво взял Кору под локоть и подвел ее к дивану в другом конце комнаты.
– А где будете сидеть вы? – с вызовом проговорил Светов.
– А я постою, – ответил я.
Потом мы занялись обсуждением других подробностей предстоящей процедуры. Мы – то есть я и Светов. Кора, ничего не понимая, только вопросительно поглядывала на нас.
В конце концов она не выдержала и спросила, о чем мы толкуем.
– Видишь ли, милашка, я сейчас выполню свое обещание, которое дал господину Зографову, – ответил Гал. – А после этого он отпустит нас с тобой на все четыре стороны.
– Обещание? – Кора наморщила лобик. – Что ты мог обещать этому мерзкому типу, Гал? Он заставил тебя, да? Скажи – заставил? Он шантажировал тебя, – предположила она. – Наплел тебе что-нибудь про опасность, которая мне угрожает, и ты попался на эту удочку, да?.. Отпустит… как же! Ты зря ему поверил, он же монстр в человечьем обличье, а не человек!
Она начинала действовать мне на нервы. Монстр!.. Это надо же такое придумать! Да неизвестно еще, кто из нас здесь монстр…
– Извините, Гал, но мне кажется, что ее на время нужно где-нибудь запереть, – сказал я Светову. – Например, в комнате наверху.
Квартира была двухэтажной – «флэт», как говорят американцы.
Я надеялся, что Светов не захочет, чтобы Кора! видела, как он будет «расправляться» с Эвелиной, но у него оказалось иное мнение на сей счет.
– Нет, – ответил он. – Никуда запирать я ее не позволю, хватит, насиделась взаперти!.. Вам только дай волю – вы каждого второго запрете в тюрьму, а каждого первого поставите караулить, чтобы этот самый второй не сбежал!..
– Хорошо, – согласился я. – Но в таком случае я тоже буду присутствовать… при операции.
Светов решительно возразил (уже потом до меня дошло: он опасался, что при виде Оружия в его руках я неправильно оценю ситуацию и натворю сгоряча глупостей, и был не так уж далек от истины), и некоторое время мы с ним препирались по этому поводу. В конце концов он все же уступил. Получалось, что у каждого из нас будет по заложнице: у меня – Кора, у него – моя жена…
Когда в дверь
Я пошел открывать. Эвелина выглядела, как всегда, сногсшибательно. Когда я увидел ее, у меня екнуло сердце и промелькнула мысль, не расторгнуть ли наше «соглашение», пока не поздно, но, заметив под глазами жены – под слоем макияжа – синие круги от бессонницы, я сказал себе: все решено, и не смей отступать…
Эвелина, по своему обыкновению, начала что-то щебетать, но я плохо понимал, что она говорит.
– Как ты себя сегодня чувствуешь, лапочка? – спросил я.
Она улыбнулась в ответ.
– По-моему, ты себя чувствуешь намного хуже меня. Вон какой бледненький – как стенка…
– Еще бы, – сказал я. – После бессонной ночи будешь не только бледным, но и серо-буро-малиновым!
Мы прошли в комнату. Голубки мои… безмятежно целовались.
Эвелина остановилась как вкопанная и посмотрела на меня с таким безмерным удивлением, будто я привел ее в какой-нибудь притон.
– Проходи, милая, не стесняйся, – сказал я, подталкивая ее легонько в спину. – Познакомься с доктором. Его зовут Гал. А это – его подруга Кора.
– Не подруга, а жена, – поправил Гал. Он, не поднимаясь с дивана, поклонился Эвелине. – Рад познакомиться, мадам.
Кора молчала. Только окинула оценивающим взглядом мою жену и наверняка нашла в ее внешности массу изъянов. Ну и Бог с ней, главное – она никак не отреагировала на «доктора».
Гал вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул – мол, можно начинать.
– Что я должна делать? – растерянно глядя на Светова спросила Эвелина.
– Ничего, – сказал я. – Абсолютно ничего. Главное – не бойся.
Все будет хорошо… от слова «было». Сколько раз уже это меня выручало: будет – было хорошо. А все почему?..
– Что ты такое бормочешь, Толя? – спросила жена.
– Так, ничего. Ложись на диван.
Она колебалась.
– Я же сказал, Лина: не стесняйся. Ложись и ни о чем не думай.
– В одежде?
Чисто женский вопрос.
– Да, в одежде.
Я почти силой уложил ее на диван и заботливо укутал пледом. Потом взял заранее приготовленный черный платок и завязал ей глаза. Она вздрогнула и попыталась что-то сказать, но я опередил ее: – Так надо, дорогая. – Посмотрел на Гала: – Вы готовы?
– Да, – буркнул он, не глядя на меня. – Оставьте нас одних.
– Идем, Кора, – сказал я. – Не будем мешать доктору.
– Но… – заговорила она, но я вовремя заткнул ей рот ладонью и вывел из комнаты.
Притащив Кору в соседнюю комнату, оборудованную под пункт наблюдения, я усадил ее в кресло.
– Что это значит? – сверкая глазами, осведомилась Кора. – Что вы на этот раз придумали? Что вы хотите от Гала?
– Сиди и молчи, – приказал я. – Если хочешь, чтобы твой ненаглядный Гал остался в живых…