Враги
Шрифт:
Чудовищны. И стоит коснуться, он сам станет таким же чудовищем - осознав это Натаниэль все-таки закричал, не стыдясь и не думая, потому что тело отказывалось повиноваться, все так же размеренно дергаясь, шагая вперед. Остатками разума, еще не сожранными страхом он попытался совладать с собственным бессилием.
И проснулся. А, может, очнулся, кто его разберет.
Он был в комнате, судя по убранству - одной из гостевых замка, в кровати, одетый, а за столом у окна, уронив голову на локоть сидела Элисса.
Натаниэль помотал головой, разгоняя остатки
– - Извини. Денек выдался суматошный.
Натаниэлю наконец, удалось вынырнуть из обрывков сна, припоминая. Взглянул на руку - под белой кожей голубели вены, ни следа от...
– - Выходит, я живой.
– - Выходит, что так.
Следом вспомнилось и все остальное, и Натаниэль не удержался:
– - Вот уж ты расстроилась.
Она подперла подбородок кулаком, оценивающе разглядывая:
– - Просто не представляешь, до какой степени. Уже и скверну подцепил - а все равно не помер.
Натаниэль вспомнил утреннюю - или уже вчерашнюю, кто его разберет - тварь, нож у горла, отвратный вкус жидкости в кубке.
Дважды за один день, такой долг просто невозможно вернуть. Но почему-то вместо благодарности внутри кипела злость - словно Элисса специально воспользовалась возможностью показать собственное великодушие - смотрите все, даже кровного врага готова спасти, да не единожды. А заодно и его выставить неблагодарной сволочью. Натаниэль выругался себе под нос. Элисса продолжала молча наблюдать.
– - Зачем ты здесь?
– - После Посвящения люди обычно... растеряны.
"Напуганы" -- было бы точнее, подумал Натаниэль.
– - Так уж получается, что я теперь твой командир и отвечаю за твое здравие, как телесное, так и душевное.
– - Вот счастье-то привалило!
– - Не поверишь, я тоже безумно рада, - она выбралась из-за стола, оперлась плечом о стену, точно так же как недавно - он сам.
– - Из всех диких историй, в которые я встревала эта, пожалуй, равных себе не имеет. У тебя есть причины меня ненавидеть, мне тебя любить, в общем, тоже не за что, но, как ни крути, нам теперь придется сражаться бок о бок. Перевести тебя куда-то я не могу - пока в Вейсхаупт письмо дойдет, пока там ответят... и я даже знаю, что там ответят - в Ферелдене сейчас всего четыре Стража.
– Она пожала плечами.
– Впрочем, могу попытаться, для очистки совести.
– - Незачем. Я понял, о чем ты.
Она права, как ни противно это сознавать. Она права, а он ведет себя как балованное дитя - Натаниэля обожгло стыдом. В конце концов, он сам напросился в Стражи, и кто виноват, что он не подумал сразу, чем это обернется?
– - Я...
– - извиняться тоже язык не поворачивался. В конце концов, ни слова неправды он не сказал.
– - Хорошо, будем считать, что договорились, -- Элисса отклеилась от стены, снова устроилась на стуле, на этот раз - лицом к Натаниэлю.
– Посвящение... меняет человека. Что тебе стоит знать уже сейчас: будут кошмары.
Натаниэля передернуло -
– - Это скверна в крови, к которой взывают Древние Боги, погребенные на глубинных тропах. Слышал, наверное - порождения тьмы идут на зов, копают и ищут, и когда находят...
– - Наступает Мор.
– закончил он.
– - Выходит, я теперь тоже... порождение тьмы?
– - Ты - человек. Покуда помнишь себя. Как и все Серые Стражи, что были до нас с тобой.
Натаниэля снова передернуло - теперь от этого "нас", но она снова права, и никуда теперь от этого не денешься. Создатель, да как же это он сам себя загнал в этакий переплет?
Она продолжала рассказывать что кошмары пройдут - на годы, десятки лет, пока не вернутся предзнаменованием конца. О том, что какое-то время будет постоянно хотеться есть. О том, что через несколько месяцев ему будут не страшны болезни и ни одна рана не загноится...
– - Почему о самом главном молчат до Посвящения?
– не выдержал он.
– - Много ли найдется добровольцев, готовых пойти на это с открытыми глазами?
– она горько усмехнулась.
– Тебе я пыталась сказать... пока это не перестало иметь значения.
Она в самом деле пыталась, -- припомнил Натаниэль.
– Он пропустил мимо ушей упоминание о скверне, которая не позволит дожить до старости, сочтя отговорками. Но если бы и не пропустил - согласился бы. Слишком хотелось жить.
– - Огрен знал, - продолжала Элисса.
– - Андерс... у него был выбор - умереть в стычке с храмовниками или в Стражи.
– - Так это правда - про храмовников? И ты бы...
– - Я не сдаю своих людей, Натаниэль. Никому. Но раз уж теперь ты тоже "мой"... Если бы я была уверена, что Андерс совершил то, в чем его обвиняют, я бы оставила его там, где нашла - там уже безопасно было, и пробивалась дальше одна, а что с ним случилось бы потом, было бы только его делом.
Натаниэль кивнул - понял, запомнит. Кровь Андрасте, а ведь он и в самом деле сейчас - ее человек. Все веселее и веселее.
– - Доспеха с грифоном выделить не могу, сама -- видел, в чем.
– - Сказала Элисса.
– После того, как порождения тьмы погуляли в башне, от арсенала не осталось ничего, так что обойдешься пока своим фамильным.
Она взяла со стола длиннющий кожаный сверток, на который Натаниэль до сей поры не обращал внимания.
– Кстати это тоже твое.
Натаниэль, недоумевая, размотал кожу. Лук. Старый, хорошей работы. С гербом его дома на роговой накладке. Лук его деда.
– - Откуда?
– - В подвалах было. Там еще кое-что из личных вещей... переписка какая-то и доклады, читать не стала - некогда. На столе, проглядишь на досуге.
– - Хорошо, -- он погладил теплое дерево.
– На самом деле это не мой. Дедов.
Натаниэль сам не понял, чего его потянуло откровенничать.
– - Я нашел его в арсенале когда-то, а отец, узнав, долго ругался, а потом спрятал. Говорил, что человек, оставивший жену и сына ради Серых Стражей недостоин того, чтобы о нем помнить.