Вранье
Шрифт:
– Что ж на собрание не пришел? Много пропустил, между прочим.
Взгляд у Семы стал осмысленным. Он так разволновался, что даже сигарета выпала из рук.
– Да ты понимаешь, мне кошку вчера принесли…
– Кошку?
– Да, брат с женой отдыхать уехали, а мне кошку оставили. На три дня.
– А что, кошка одна не может посидеть?
Сема задумался.
– Да они ее как принесли, она куда-то забилась, я ее весь вечер найти не мог. Прямо испугался.
– Нашлась?
Сема заулыбался:
– Нашлась,
– Соображает.
Шура собрался поискать Мишу, но Сема не отпустил:
– Ну, скажи, скажи, чего там было-то?
– А, ну было очень познавательно. Главный бизнесмен Израиля выступал, потом банкир один.
Сема расстроился:
– Ну, ты записал?
– А то!
– Дашь почитать?
– Да нет проблем. Только попозже. Я пока сам читаю.
Тут Шура увидел Гарина. Тот махал ему рукой из-за железного ограждения, отделяющего двор ульпана. Сема вдогонку крикнул:
– Вы что, уходите? Ты ж только пришел!
Шура неопределенно махнул рукой. Не объяснять же, что он был на интервью и теперь ждет не дождется, как бы поскорей поделиться впечатлениями с Мишкой. Гарин тут же бросился его отчитывать:
– Что ты с ним лясы точишь? Мировые проблемы решаешь? Жду тебя, ищу. Пошли быстро, я водички хочу купить, пока перемена не кончилась.
Большая перемена длилась полчаса. Ее всегда ждали с нетерпением. Было невероятно трудно выдержать монотонный урок, который длился с восьми до одиннадцати, а потом с полдвенадцатого до часа. Особенно раздражали лица соучеников. Шура никак не мог ответить на вопрос, что он делает в этой разношерстной компании, которая состояла из пионеров и пенсионеров, с преобладанием последних.
Они присели на лавочку и откупорили бутылку апельсинового сока.
– Вот так сидим, понимаешь ли, сочок попиваем из трубочки на государственные деньги, а тебе все плохо. Капризный ты, Шурик! Не по годам…
– Ты чего наезжаешь? Интервью-то дал журналистке?
Миша посерьезнел:
– Не дал. Главное, она не дала.
– Да ты что?! Ну, ладно, не расстраивайся, ты, в конце концов, не журналист.
Вяло посмеялись. Шуре не терпелось рассказать про работу. Миша почувствовал это:
– Ну давай уже говори – где был? Истомился весь.
Дело в том, что Шура решил никому не рассказывать заранее о предполагаемой встрече с работодателем… То ли из суеверных соображений, то ли, наоборот, стеснялся. Мише сказал, что утром идет в банк, а с Яэлью договорился, что опоздает.
– В общем, тут меня кое-куда сосватали, и я решил поработать немного.
Миша выкатил глаза:
– Да, ты что?! – Вся его ироничность куда-то испарилась, и в глазах мелькнуло что-то вроде зависти пополам с уважением. – Ну, ты шустер! Не ожидал. И кто наш покровитель?
Шура смущенно опустил глаза:
– Лида, одноклассница. Помнишь,
– Да я думал, она секретаршей какой-то работает…
– Да. Но у ее мужа приятель – директор агентства по трудоустройству.
– Неплохо. Ну, и как называется новое место службы?
Шура замялся:
– Да, там пока с местом неясно… Вначале тренинг, а потом прикрепят куда-нибудь..
– Как это прикрепят? А поясней нельзя? Ты на какую должность идешь?
– Шомером, ну, охранником.
Вначале во взгляде собеседника проступило удивление, как будто он чего-то недослышал, потом зажегся легкий ужас, который быстро угас, и ему на смену пришла насмешливая брезгливость.
Шура начал быстро оправдываться:
– Деньги скоро кончатся, а мне их взять неоткуда. Ты сам говорил, что по специальности меня сразу не возьмут. Ведь говорил? А сейчас подвернулась оказия. Не могу же я отказываться.
– Оказия… Сторожем работать.
– А что, учиться? Мы же тут время теряем! Какой иврит? Ты хоть слово сказать можешь? Ходим сюда для галочки и сами себя уговариваем, что так нужно.
Шура слушал себя и понимал, что все, что он говорит, абсолютно верно, не придерешься. И все же, чем дольше он говорил, тем сильнее его охватывала тревога, смешанная с апатией. Не для этого он сюда ехал. А для чего? Если раньше цель была непонятной, но благородной, то теперь становилась просто непонятной.
– В конце концов, это же временно…
Гарин многозначительно улыбнулся:
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– Что ж ты думаешь, я буду всю жизнь сторожем работать?
– Ну, если не выгонят.
Шура нервно хохотнул, а Миша посмотрел на него как на маленького, а к тому же еще не очень здорового.
Если быть откровенным, Шура все про себя понял, как только переступил порог этого агентства по трудоустройству.
Офис агентства представлял собой небольшую комнату с двумя столами и маленьким диванчиком для посетителей. Оба агента, мужчина и женщина, были заняты беседой с клиентами. На Шуру никто внимания не обратил, и он решил присесть на диванчик. Рядом сидела молодая женщина и заполняла какую-то анкету. Анкета была на иврите. Шура очень испугался, что ему дадут такую же, и начал судорожно соображать, как бы поделикатнее объяснить свою временную неспособность заполнить документ. Но никакую анкету ему не предложили. Он спросил у женщины:
– Простите, а вы к Аркадию?
– Нет, а что?
– Да, нет, я просто… Понимаете, я тут первый раз… и вот думаю, может, у них тут разделение.
В тоне женщины слышалась некоторая агрессивность:
– У кого?
– Ну, вот у Аркадия и у этой дамы, не знаю, как ее зовут.
– Фаина. Какое разделение? Мужчина, вы вообще чего хотите?
Шура испугался и от этого стал говорить еще путанее:
– Да мне вот тут обещали поговорить насчет шомера. Временно.
– Ну, а что вас не устраивает?