Врата испуганного бога
Шрифт:
Дануприцатус Бояринов являлся опытным и умелым тактическим командиром и имел несколько весьма высоких наград. Два корабля ушли из-под него в высокий вакуум, он участвовал в захвате и последующем конвоировании остатков армады НК № 93. Некоторое время он работал в контрразведке, чем-то там не потрафил (скорее всего, сексуальной ориентацией), был переведен на академические курсы на планете Аякс, с блеском их превзошел и получил под команду старую мощную “Ямаху”, командир которой безвременно скончался от инсульта месяцем раньше. Дануприцатус Бояринов носил яркое и блестящее, беспрерывно ругался матом и не курил. В остальном же — обычный человек, немногим старше Дона и Збышека, то есть
На “Ямахе” было хорошо. Палубный и командный состав был практически стопроцентно Аяксовским, оперативники — исключительно Школяры. Пилоты патрульной эскадры, базирующейся на шипоносце, отбирались с учетом специфики экипажа шипоносца и были поголовно прекрасные ребята. Курить разрешалось везде, кроме мест официально предназначенных для некурящих…
Сотрудники спецподразделения ППС Аякс не слишком жаловали военную форму, воинский регламент и всяческое чинопочитание; знаки различия, нашиваемые то на джинсовую куртку, то на маечку-бикини, служили для легкости общения, когда не знаешь, или забыл спьяну, как зовут собеседника. В самом начале истории подразделения кто-то из Сенаторов пытался заставить аяксов надеть мундиры, но быстро махнул рукой и отступился. Скорее всего, потому что каждое из существ, входивших в состав подразделения, было индивидуальностью, а пары составлялись из индивидуальностей, дополняющих друг друга. И если одну индивидуальность еще можно было силовыми методами загнать в определенные рамки, то такое сборище, каким являлся Аякс… Легче эти рамки раздвинуть. Потому что в бою любой опер Аякса — независимо от предмета приложения профессиональных навыков — стоил пятерых. Потому что они никогда не промахивались — стреляя, и никогда не стреляли — без дела.
И само присутствие “Ямахи”, шипоносца, безраздельно принадлежащему “Аяксу”, в районе, до того считавшемуся абсолютно неинтересным для агрессора (пуст, две старые звезды, давно сожравшие свои планеты, — два кубических парсека высокого вакуума, тоски и беспорочной репутации), говорило о том, что таинственные консультанты Большой Мамы ждут событий только тут. Каких событий?
Вероятно, больших.
И, вероятно, скоро.
Они, вероятно, уже начались — инцидент с Адамсами.
И, вероятно, Большая Мама недаром отдает патрульник Адамсов этим Штепселю и Тарапуньке.
И, скорее всего, они отличные ребята.
А красавчик Маллиган — так просто душка.
— Вопросы будут? — спросил бригадир Бояринов напоследок.
— Кто вас так назвал, кэп? — с огромным интересом спросил Дон. — Дон… Донапри… Ну, вот это слово?
— Моя бабушка-людоедка, — ответствовал бригадир. — Еще вопросы?
Збышек отрицательно мотнул головой.
— Никаких больше, — сказал Дон. — Можно идти?
— Выметайтесь. И чтобы я вас, блин, здесь не видел без гребаной крайней необходимости. А, тарах-тах-тах, совсем забыл! Обед — через полчаса в столовой, в блоке “Д” — это здесь же, в штабном корпусе. Предупреждаю — обед дерьмовый. Кормят вообще дерьмово, что-то с поварами… настройщик у меня был, вольнонаемный, дембельнулся… Так что, если есть большие деньги, можете питаться в китайском ресторане неподалеку от двенадцатого шлюза. Траханное барахло автоматического приготовления — в любой момент с доставкой по вашим комнатам. Будьте здоровы, Школяры!
— И вам, кэп, тем же самым по тому же месту! — хором сказали Збышек и Дон.
На обед они не пошли, а отправились прямиком в ангар-65 у взлетной полосы Десять, где, по словам Бояринова, находился средний патрульник “Карраско”, отныне бывший в их распоряжении.
До ангара, отстоящему от апартаментов бригадира
— Я вас раньше здесь не видел, — сказал рыжий улыбчивый водитель, вертя баранку направо и налево. Автопогрузчик, едущий порожняком, с необычайными легкостью и изяществом лавировал в коридорах, запрыгивал в грузовые лифты, вскарабкивался по пандусам, скакал через комингсы и с удовольствием мигал огнями и бибикал сигналами. — Новички? Сегодня приехали?
Дон кивнул.
— На курьерском.
— Яссено! Что ж — пилоты? — улыбнулся водитель еще шире.
— Пилоты, — сказал Збышек. — А чего ты улыбаешься? Что-нибудь не так?
— А я всегда улыбаюсь. Привычка такая. Еще с Принстона-20.
Збышек и Дон переглянулись. Принстон-20 был тюрьмой для особо опасных преступников.
— Вас, наверно, на замену Джулии и Сэму Адамсам прислали, нет? — продолжал водила.
— Мы, вообще-то, на “Карраско” летать будем, — сказал Дон.
— Вот я и говорю, — закивал водитель. — На замену. Это ж раньше их посудина была. Неделю как сняли ее с возвратной орбиты, киберпилот сигнал о помощи послал. У Обрыва они барражировали, с месяц, наверное, а потом что-то там с ними случилось. Там места глухие, смутные. Мы его здесь, на “Ямахе”, между собой Погостом кличем. Эх, времечко! А говорят, раньше район был безопасный, пустой, а вот ведь вам, нате — сняли “Карраско” с орбиты, взломали, а они оба в коме. В рубке лежали, в креслах. Голые. И сканирование мозга ничего не дало — один белый шум, точно кто-то стер им все, что там было, в черепушках. А ребята какие! Сэмэн литр на грудь брал — и мог троих в спортзале по стенам развесить! А уж Жулечка! Торт приготовила две декады назад — на пол-шипоносца хватило. С кремом! После столовской-то баланды… Душевная была дамочка, а теперь! Эх!
— Интересные дела, — сказал Збышек. — А киберпилот?
— А, что с него… Железяка! Он ничего не знает… Да и я ничего не знаю. А на независимом патрульника регистраторе то же самое, что и в мозгах у ребят. Только последний участок пути сохранился — до базы.
Збышек почесал в затылке и чуть не сверзился с боковой ступеньки автопогрузчика, когда шофер начал поворачивать к ангару.
— Н-да… — пробормотал он, быстро хватаясь за никелированную трубу, опоясывающую кабину. — Разберемся. А сам патрульник — в порядке?
— Не знаю, — улыбнулся водитель. — Должен быть. Энди Костанди — механик классный. Из лучших здесь, на шипоносце. Ну, приехали. Вам — туда. Удачи!
Поблагодарив доброго улыбчивого человека, Дон и Збышек вошли в ангар.
Бригадир не обманул. Патрульник стоял на стендовом столе, все люки были настежь, а изнутри корпуса доносились какие-то стуки и скрежеты. Щиты на блистере были высокохудожественно разрисованы бубновыми тузами. Под средним обтекателем, на испарительной решетке “Прокруста” гордо красовалась семиконечная звезда — “Карраско” сбил одного гада.
Обойдя патрульник со всех сторон и вдоволь на него налюбовавшись, Дон крикнул:
— Эй, кто там есть на борту?
Звуки внутри “Карраско” замерли, словно человек внутри прислушивался, но тут же возобновились — с еще большей силой.
— Эй, там, на борту! Выходи, поговорить надо!
— А вас сколько? — донесся искаженный нечеловеческий голос.
— Я и партнер! — сказал в ответ обескураженный Дон.
— Вот и поговорите…
— Старье! — заорал Збышек, ненавидевший бородатые анекдоты. — Вытаскивай из моего корабля задницу, и я тебе ее тут на холодке…