Врата изменников

Перри Энн

Глава 11

Для Нобби Ганн смерть Сьюзен была тяжелым потрясением не только потому, что она считала ее прелестным и удивительным человеком, но еще и потому, что испытывала чувство страха и вины, опасаясь, как бы Питер Крайслер каким-то образом не оказался замешан в этой трагедии. В моменты наибольших душевных переживаний Зенобия даже боялась его непосредственной вины.

Она не видела Питера по меньшей мере три дня, и от этого ее опасения лишь усугубились. В голову лезли самые ужасные мысли. Его присутствие могло бы успокоить ее. Ей достаточно было увидеть его спокойное, как всегда,

лицо – и страхи прошли бы, став нелепыми и глупыми выдумками. Мисс Ганн смогла бы поговорить с ним, узнать, насколько искренна его скорбь по Сьюзен. Он, возможно, рассказал бы ей, где был в тот вечер, и доказал бы свою полную непричастность.

Но Питер почему-то ограничился лишь коротенькой запиской, где выразил соболезнование по поводу случившегося и написал, что дела, связанные с этим прискорбным происшествием, не оставляют ему времени ни на что другое – во всяком случае, сейчас. Нобби не могла понять, как его дела могут быть связаны со смертью миссис Чэнселлор. Возможно, речь шла о финансировании программы Африки семьей Сьюзен и о прочих банковских делах.

И вот наконец она увидела его. Питер Крайслер пришел днем, в самое не подходящее для визитов время, однако ни Зенобия, ни он никогда не придавали подобным условностям особого значения. Он нашел ее в саду, где она срезала ранние розы. Большинство из них были еще в бутонах, но две или три уже распустились. Мисс Ганн присоединила к букету роз темно-красные листья бука, и в таком сочетании их лепестки красивого розового оттенка казались еще ярче и необычней.

Питер шел к ней через лужайку без какого-либо доклада и сопровождения прислуги. По этому поводу у Нобби потом еще будет разговор с горничной. А пока она смотрела, как он приближается, испытывая и радость, и тревогу, уже ставшую привычной за эти дни. Они заставили ее сердце учащенно забиться, и женщина почувствовала, как к ее горлу подступил комок.

Крайслер пренебрег всеми традиционными светскими приветствиями, вопросами о здоровье и замечаниями о погоде. Он просто остановился перед ней и встревоженным взглядом посмотрел ей в лицо. Ему удалось достаточно хорошо скрыть свою собственную радость от этой встречи.

На какое-то мгновение страхи улетучились и растворились в волне искреннего удовольствия снова видеть лицо Питера, чувствовать его уверенность, о которой мисс Ганн уже начала было забывать.

– Простите, что врываюсь без доклада и приглашения, – коротко извинился гость и протянул ей обе руки ладонями вверх.

Она, не задумываясь, вложила в них свои руки, ощущая теплоту его пальцев, когда он сжал ее ладони, и ее страхи исчезли. Это все ее вымысел, Питер никогда не совершит ничего ужасного. Он здесь ни при чем и сейчас все ей объяснит.

Зенобия тоже избежала банальных приветствий.

– Как вы? – жадно окидывая взглядом его лицо, спросила она. – Выглядите усталым.

Крайслер отпустил ее руки и медленно пошел рядом.

– Должно быть, я действительно устал, – признался он. – Я мало сплю в последнее время. После смерти миссис Чэнселлор, – пояснил Питер.

Хотя мысли о смерти Сьюзен не покидали и ее, Нобби все же немного испугалась, что он сразу заговорил об этом. Его признание было таким неожиданным, что она не нашлась что ответить, несмотря на то что в бессонные часы немало об этом думала.

Отвернувшись, она сделала вид, что смотрит в дальний угол

сада, хотя ничего примечательного там не было, кроме какой-то пичужки, прыгающей с ветки на ветку.

– Я не знала, что она так много значила для вас. – Произнеся это, хозяйка умолкла, испугавшись, что теперь гость неправильно поймет ее и сочтет раздражительной и капризной. Неправильно ли? Может, она действительно ревнует? Неужели это так? Нет, это абсурд, это недостойно или еще хуже – отвратительно! – Она была прелестной женщиной. – Это прозвучало банально и глупо, и Зенобия знала это. – И еще такой жизнелюбивой. Мне страшно подумать, что ее уже нет. Я так жалею, что не смогла получше узнать ее.

– Она нравилась мне, – промолвил Крайслер, глядя на расцветающий шпорник. Уже по бутонам можно было угадать, какими будут цветы – темно-синими, небесно-голубыми, розовыми или белыми. – В ней была та искренность и цельность натуры, которые ныне так редки. Но не поэтому я не сплю по ночам, думая о ее гибели. – Он нахмурился и посмотрел на Нобби. – Я думал, вы знаете. Оказывается, вы более скрытны, чем это подсказывает вам ваш ум. Мне следовало бы помнить об этом. Это чисто женская черта, и, признаться, она мне нравится.

Мисс Ганн окончательно растерялась и почувствовала, как краска заливает ее лицо. Она избегала его взгляда.

– Я не совсем понимаю, что вы хотели этим сказать. Вы не рассердитесь, если я спрошу вас: почему смерть Сьюзен так сказалась на вас? Я не думаю, что вы столь близко к сердцу приняли горе Лайнуса Чэнселлора. У меня сложилось вполне определенное впечатление, что этот человек никогда не был вам симпатичен.

– Это верно, – согласился Питер. – Собственно, против него как человека я ничего не имею. Более того, сказать по правде, я восхищался им. Он энергичен, умен, талантлив и целеустремлен, а это главное. Многие, обладая его данными, но не имея последнего качества, так ничего и не добились. Воля и дисциплина – вот что делает человека. – Он прошел несколько шагов молча, глубоко засунув руки в карманы. – Но я категорически против его идей и планов, касающихся Африки. Впрочем, вы это знаете.

– Но почему вас так расстроила смерть Сьюзен? – не выдержав, повторила его собеседница.

– Я поссорился с нею вечером накануне ее гибели.

Нобби вздрогнула от неожиданности. Она не подозревала, что у ее друга такая впечатлительная и тонкая натура. Его мучили угрызения совести. Это как-то не вязалось с уже составленным ею представлением о нем. Разумеется, люди противоречивы и порой непредсказуемы, но все равно Зенобия была застигнута врасплох.

– Это же глупо, – сказала она и улыбнулась. – Не думаю, что вы были так грубы, чтобы теперь испытывать вину от того, что ваш спор не разрешился миром. Конечно же, вы спорили о поселении в Замбии. Это был честный спор. Я уверена, они никогда бы…

– Ради бога! – прервал ее Питер с ироничным смешком. – Я от своих убеждений не откажусь даже перед самим Господом Богом, и перед Сьюзен Чэнселлор тоже, живой или мертвой! Нет. Но мы спорили в людном месте, и я уверен, что нас многие видели. Безусловно, полиции это уже известно. Ваш усердный друг Питт не может не знать об этом. Он уже навестил меня, был вежлив, но даже хорошие манеры не смогли скрыть его подозрительность. Очень многих обрадовало бы, если бы мне предъявили обвинение в убийстве. Это помогло бы…