Врата Мертвого Дома

Эриксон Стивен

Илем Траут. Жизнь покорённых

Когда Дукер вошёл в проход между большими, просторными шатрами, впереди раздались громкие крики. В следующий миг перед ним возник виканский пёс — низко склонив голову, этот сгусток мускулов мчался прямо на историка.

Дукер неуклюже схватился за меч, понимая: слишком поздно. В последний момент огромный зверь ловко проскочил мимо историка, и тот увидел, что пёс держит в зубах маленькую комнатную собачку — в её глазах плескался ужас.

Пёс побежал дальше,

проскользнул между шатрами и скрылся из виду.

Впереди появились люди, вооружённые большими камнями и — как ни странно — канскими зонтиками. Все они были разряжены так, словно собирались на императорский приём, хотя в лицах Дукер прочёл лишь ярость.

— Эй, старик! — повелительно закричал один из них. — Ты не видел здорового пса?

— Да, пробегал тут один, — тихо ответил историк.

— С бесценным хэнским тараканоловом в зубах?

Собака, которая ест тараканов?!

— Бесценным? Да, пожалуй, цена ему теперь медяк.

Аристократы поутихли, все посмотрели на Дукера.

— Дурное время для шуток, старик, — зарычал предводитель. Он был моложе остальных, медвяная кожа и большие глаза выдавали в нём квон-талийца. Аристократ был строен, двигался с уверенностью дуэлянта, о том же свидетельствовала и рапира с гардой-чашкой у пояса. Более того, что-то в глазах этого человека говорило Дукеру, что он любит убивать.

Аристократ подошёл, его походка стала развязной.

— Проси прощения, мужлан. Я его дарую, но от порки тебя это не спасёт, впрочем — останешься жив…

Сзади галопом подлетел всадник.

Дукер заметил, как глаза дуэлянта метнулись куда-то к нему за плечо.

Капрал Лист натянул поводья, не обращая на аристократа никакого внимания.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он. — Меня задержали в кузнице. Где ваша лошадь?

— С главным табуном, — ответил Дукер. — День отдыха для несчастной скотины — она его уже очень давно заслужила.

Для молодого человека невысокого чина Лист отлично изобразил холодное презрение, когда наконец удосужился взглянуть на аристократа.

— Если мы опоздаем, сэр, — сказал он Дукеру, — Колтейн потребует объяснений.

Историк обратился к аристократу:

— Это всё?

Тот коротко кивнул.

— Пока что, — процедил дуэлянт.

В сопровождении капрала Дукер продолжил путь по лагерю знати. Когда они прошли около дюжины шагов, Лист склонился в седле.

— Алар, похоже, был готов тебя вызвать, историк.

— Так он известен? Алар…

— Пуллик Алар…

— Да, не повезло ему.

Лист ухмыльнулся.

Они оказались на центральной площадке и увидели, что там идёт показательная порка. Толстый коротышка, который сжимал в опухшей от жары руке кожаную «кошку-девятихвостку»,

оказался старым знакомым. Жертвой был один из слуг. Ещё трое слуг стояли рядом и отводили глаза. Поодаль несколько аристократов столпились вокруг рыдающей женщины и бормотали слова утешения.

Вышитый золотом плащ Ленестро потерял прежний блеск, а сам он — раскрасневшийся от ярости, с плёткой в руках — казался бешеной обезьяной из «Зеркала короля», традиционного фарса, который играли на сельских ярмарках.

— Кажется, знать радуется возвращению своих слуг, — сухо заметил Лист.

— Думаю, это связано с украденной собачкой, — пробормотал историк. — В любом случае, этому пора положить конец.

Капрал покосился на Дукера.

— Он просто продолжит, когда мы уйдём, сэр.

Историк промолчал.

— Да и кому бы пришло в голову красть собачку? — рассуждал Лист, шагая вместе с Дукером к Ленестро.

— Да кому угодно! У нас есть вода, но голод рядом. Тем не менее один из виканских псов додумался до этого первым — как бы постыдно для нас это ни звучало.

— Я бы сослался на занятость, сэр.

Ленестро заметил новоприбывших и остановился; дышал он тяжело, как кузнечные мехи.

Не обращая внимания на аристократа, Дукер подошёл к слуге. Старик стоял на четвереньках, прикрывая руками голову. Красные рубцы украшали его пальцы, шею и всю костлявую спину. Под ними виднелись следы более старых шрамов. В пыли рядом с несчастным валялся украшенный драгоценными камнями, сломанный ошейник с поводком.

— Не твоё дело, историк, — буркнул Ленестро.

— Эти слуги выстояли под напором титтанцев у Секалы, — произнёс Дукер. — Они помогли сохранить твою голову на плечах, Ленестро.

— Колтейн украл собственность! — завизжал аристократ. — Так постановил Совет! Был назначен штраф!

— Назначен, — подтвердил Лист, — и использован по назначению у выгребной ямы.

Ленестро развернулся к капралу и занёс плётку.

— Предупреждаю, — сказал Дукер, выпрямляясь. — Ударишь солдата Седьмой — или его лошадь, — тебя повесят.

Ленестро явно пытался совладать с яростью, поднятая рука дрожала.

Вокруг собирались другие, они явно сочувствовали Ленестро. Тем не менее историк не думал, что дело дойдёт до насилия. У аристократов, конечно, сидели в голове бредовые представления о мире, но самоубийцами они точно не были.

Дукер сказал:

— Капрал, мы заберём этого человека к целителям Седьмой.

— Так точно, — ответил Лист и быстро спешился.

Слуга потерял сознание. Вместе они подтащили его к лошади и уложили спиной вверх поперёк седла.

— Его следует вернуть мне, как только целители закончат, — заявил Ленестро.