Врата Птолемея
Шрифт:
— Как такое может быть? Это уловка… чревовещание… иллюзия?..
— Нет. Это я, и я тут.
— Не может быть!
— Ну а кто ещё может знать правду о смерти Чингисхана? Помнишь ту славную кисточку отравленного винограда, которую мы подсунули ему в шатер под самым носом его джиннов? [108] Факварл поморгал, поколебался.
— Так значит… это всё-таки ты.
— Да, старый приятель, теперь моя очередь устраивать сюрпризы! И я мог бы ещё упомянуть, что, пока вы с Ноудой тут развлекаетесь,
108
Не буду вдаваться в подробности. Просто мелкая работенка в Азии, много веков тому назад.
Говоря, я чувствовал, как ворочается Натаниэль. Ему не нравилось беспомощно лежать на земле — природный инстинкт самосохранения побуждал его подняться на ноги. Я утихомирил его одной-единственной мыслью: «Жди».
— Ах ты, предатель!..
Факварл достаточно долго пробыл в теле Хопкинса: он облизнул губы точно так же, как сделал бы это человек.
— Эта потеря меня не тревожит: мир битком набит людьми, а в Ином Месте достаточно духов, чтобы заселить их всех. Но ты!.. Убивать своих же сородичей, защищать бывших угнетателей… Да у меня вся сущность выворачивается наизнанку при одной мысли об этом!
Он стиснул кулаки. Голос у него звенел от волнения.
— Мы с тобой не раз сражались друг с другом, Бартимеус, но всегда — по воле судьбы, по прихоти наших хозяев. А теперь, когда мы наконец-то сами стали хозяевами и нам следовало бы торжествовать вместе, теперь ты предпочел совершить это из ряда вон выходящее предательство! И это ты, сам Сакараль-Джинни! Чем ты оправдаешь свои деяния?
— Это я предатель?!
Поначалу я только поддерживал беседу, выжидая, пока к нам вернутся силы после падения, но теперь я был слишком задет, чтобы вести себя осмотрительно. Голос мой звучал как старинный боевой клич, который некогда эхом разносился в сосновых борах и заставлял индейские племена ежиться в своих вигвамах.
— Это ты навеки отвернулся от Иного Места! Кто же предатель, как не ты — ты, который бросил свой дом и подбил иных духов покинуть его навеки ради того, чтобы обманом захватить эти мешки с костями! А ради чего? Что вам может дать это злосчастное место?
— Месть! — прошептал Факварл. — Отныне месть — наш хозяин. Месть удерживает нас в этом мире. Она даёт нам цель!
— «Цель» — это человеческое понятие, — негромко ответил я. — Мы никогда прежде не нуждались в целях. Это твоё тело — оно ведь уже не просто личина, не так ли? Не просто преграда на пути боли. Это то, во что ты стремительно превращаешься.
Огонь в глазах Факварла негодующе вспыхнул, потом внезапно потускнел и приугас.
— Быть может, Бартимеус, быть может… — Голос был тих и печален; руки машинально одергивали помятый пиджак. — Между нами говоря, я должен признаться, что ощущаю в этом теле некий дискомфорт, которого я не предвидел. Это совсем не то что прежняя острая боль. Скорее
— Твоя пустота, — сказал я, — это то, что ты потерял. Связь с Иным Местом.
Факварл уставился на меня. Он помолчал.
— Если это правда, — тяжко промолвил он, — тогда и ты тоже её потерял. Ты такой же захватчик, как и я, Бартимеус, ты тоже обманом вселился в этого твоего молодого волшебника. Зачем же ты это сделал, если тебе это якобы так сильно не нравится?
— Потому что у меня выход есть, — сказал я. — Я своих мостов не сжигал.
Горящие глаза озадаченно прищурились.
— Это как?
— Волшебник призвал меня в себя. Волшебник может меня отпустить.
— Но его мозги…
— Его мозги целы. Я делю их с ним. Должен признаться, что это непросто. Не так уж там много тех мозгов.
— Это правда, — подтвердил Натаниэль. — Мы работаем вместе.
Если Факварл был изумлен, когда впервые заговорил я, то теперь он был просто ошарашен. Такая возможность попросту не приходила ему в голову.
— Человек сохраняет свой разум? — выдавил он. — А кто же из вас тогда хозяин? Кто из вас командует?
— Никто, — сказал я.
— У нас равноправие, — подтвердил Натаниэль.
Факварл покачал головой, как будто в восхищении.
— Примечательно, — сказал он. — Просто уникальное извращение. Хотя и не единственное в своем роде: помнится, ты, Бартимеус, одно время все распространялся про того щенка из Александрии. Он бы это одобрил, верно? — Он слегка осклабился. — Скажи, а ты не чувствуешь себя осквернённым столь интимной связью?
— Не особо, — ответил я. — Связь у нас не более интимная, чем твоя, и к тому же временная. Я-то вернусь домой.
— Да ну? И с чего ж ты так решил?
Факварл взмахнул рукой, но я опередил его.
Длинная беседа как раз дала мне возможность оправиться от падения, энергия вернулась к нам в полной мере. Пальцы Натаниэля уже и так были вытянуты в его направлении. Серо-зелёный Спазм ударил прямо в Щит Факварла. Вреда ему это, конечно, не причинило, но зато развернуло в сторону, и его Взрыв ушёл в землю далеко от нас. А я тем временем привел в действие наши конечности. Разбрасывая землю, мы вскочили на ноги, взмыли в воздух и приземлились прямо у посоха. Натаниэль подхватил его, и мы развернулись, стремительно, как атакующая гюрза.
Факварл стоял на дорожке, недалеко от нас, приподняв руку. Свет из Хрустального дворца озарял его наполовину, смешиваясь с тенью. Как ни стремительны мы были, он был ещё проворнее. Я иногда думаю, не мог ли он ударить нас в спину, когда мы наклонялись за посохом, прежде чем мы успели взять его в руки. Но, возможно, наш Спазм оглушил его, сбил его с толку. Трудно сказать. В течение секунды мы смотрели друг на Друга.
— Твоё открытие действительно примечательно, — сказал Факварл. — Но для меня уже поздно.