Врата Птолемея

Страуд Джонатан

— Нет. Не довольно. Как именно он это сделал? Там приводится точное описание техники?

Мэндрейк раздраженно хлопнул себя по лбу.

— Китти! Ты что, с ума сошла? У нас есть дела поважнее…

— Давай, говори!

Девушка подалась в его сторону, стиснув кулаки.

Мэндрейк отшатнулся. И тут гадательное зеркало в руках Китти загудело и завибрировало. В нем снова появилось младенческое личико. Оно выглядело испуганным и запыхавшимся. Несколько секунд оно ничего не говорило, только хрипело и отчаянно отдувалось. Китти жалостливо покачала головой.

— Твой

раб вернулся. Он еле жив, бедный малыш.

Младенец громко рыгнул и хриплым шёпотом осведомился:

— Это что ещё за деваха?

Мэндрейк с преувеличенной галантностью вынул диск у неё из рук.

— Давай рассказывай, что ты видел.

— Да уж, босс, зрелище не радует! — И младенец возбужденно сунул палец в нос — Я так понимаю, это было последнее моё поручение на службе у вас, да? Учитывая тот факт, что вы заперты в темнице и окружены рыкающими демонами, вовсю лелеющими планы мести, о которой они мечтали тысячи лет? Так, просто интересно…

Китти нетерпеливо скрипнула зубами. Мэндрейк бросил взгляд в её сторону.

— Ну что, как ты думаешь? Адские Угли?

— Да что угодно!

Младенец испуганно ойкнул и поспешно затараторил:

— Я выполнил ваше поручение слово в слово, вам не на что гневаться! Значит, сперва могучие духи. Да, они действительно могущественны — все семь планов искажаются в их присутствии. Их семеро — все облачены в подлинные человеческие тела, скрывая свой истинный облик. В центре восседает Ноуда. Он отдает один приказ за другим. А прочие снуют взад-вперёд, выполняя его повеления. В соседних залах, точно кегли, валяются тела бюрократов из Уайтхолла. Из бокового помещения…

Мэндрейк прервал его торопливые излияния.

— Подожди. Как демоны двигаются? Удобно ли им в этих телах?

— По большей части нет. Они двигаются так, будто у них переломаны конечности. И тем не менее они поют от счастья, потому что они свободны. Эх, вот бы и мне к ним присоединиться! — вздохнул младенец. — Я бы разложил ваши кости на металлической тарелке и сделал себе ударный инструмент! Дальше-то рассказывать?

— Рассказывай, что видел. Пустые угрозы можешь пропускать.

— Из бокового помещения тянется непрерывный поток замызганных людей. Руки у них связаны, рты заткнуты тряпками и запечатаны воском. Могучие духи гонят их, словно коз к пропасти. Одного за другим их выводят в центр зала, им освобождают рты, и они предстают перед троном владыки Ноуды. Он предоставляет им выбор…

— Эти люди, — перебил Мэндрейк, — Опиши их.

Младенец фыркнул.

— Это сложно… Вот вы можете описать по отдельности стадо кроликов?

Он призадумался.

— У некоторых не было подбородков, у некоторых подбородков было по нескольку штук.

Китти с Мэндрейком переглянулись.

— Это члены правительства.

— Так вот, Ноуда заставляет каждого из них выбирать. Они могут, произнеся определённое заклинание, призвать в себя духа. У трона Ноуды стоит джинн Факварл, он держит в руках тяжелый том и говорит каждому, кого именно он должен вызвать. Если они соглашаются, все идёт своим чередом. Кто откажется, того уничтожат.

Мэндрейк прикусил губу.

—

И что, многие соглашаются?

— Ну, пока что никто из политиков не отказался. Они предпочитают самые гнусные унижения более достойному выходу.

Китти пнула стенку.

— Ноуда времени не тратит! Он создает себе войско.

— И заодно избавляется от единственных людей, способных ему противостоять, — сказал Мэндрейк. — Бес, как обстоят дела в других местах?

Малыш пожал плечами.

— Это зависит от точки зрения. Как по мне, все просто замечательно. В этом здании живых людей почти не осталось. Снаружи, в центре Лондона, собираются большие толпы простолюдинов, осмелевших оттого, что правительство на них никак не реагирует. В Уайтхолле два отряда оборотней с грехом пополам обороняют подходы к Парламенту. Несколько волшебников лихорадочно пытаются связаться со своим начальством, но у них ничего не выходит.

— Ага! Так все же кто-то из волшебников ещё на свободе! — Мэндрейк возбужденно тряхнул головой. — Точно, ведь низшие сословия не были на премьере. Быть может, они сумеют нам помочь… Каких демонов они используют?

— Кучку хилых фолиотов, которые прячутся за мусорными баками, видя приближающихся простолюдинов.

Мэндрейк застонал.

— Это безнадежно! Бес, ты принёс плохие новости, но ты хорошо потрудился. — Он сделал величественный жест. — Если я останусь жив, ты обретешь свободу.

— Выходит, сидеть мне тут до скончания веков!

И диск опустел.

— Итак, на помощь со стороны рассчитывать не приходится, — медленно произнёс волшебник. — Надеяться остается только на посох — если я, конечно, до него доберусь. И если сумею заставить его работать…

Китти подергала его за рукав.

— Ты мне рассказывал про Врата Птолемея. Так что именно следует делать? Очень ли это сложно?

Волшебник вырвался и посмотрел на неё зло и растерянно.

— Да что ты прицепилась к этим Вратам?

— Птолемей использовал Врата, чтобы добраться до джиннов — это был жест примирения, жест доброй воли. Если мы хотим получить помощь, нам нужно сделать то же самое, и как можно быстрее.

— Получить помощь? О господи! — И Мэндрейк заговорил так, словно имел дело с тупым ребенком: — Китти, демоны — наши враги. Они были нашими врагами на протяжении тысячелетий. Да, их могущество полезно, но демоны злы и причинят нам зло при любой возможности. Они доказали это не далее как сегодня вечером! Малейший шанс — и вот они уже вторглись в наш мир.

— Некоторые вторглись, — сказала Китти. — Но не все. Бартимеус не согласился остаться.

— И что с того? Бартимеус — ничтожество! Он всего лишь один из посредственных джиннов, к тому же истрепанный до нитки оттого, что я продержал его тут слишком долго.

— И тем не менее он предан нам. Во всяком случае, мне. Может быть, и тебе тоже, несмотря ни на что.

Волшебник покачал головой.

— Ерунда. Он предан тому, кто последний его вызвал. Всего несколько дней тому назад он служил другому хозяину, несомненно одному из моих врагов. Но это все не имеет отношения к делу. Чтобы добыть посох…