Врата рая

Эндрюс Вирджиния

Фанни взяла моих родителей под руки, чтобы сопровождать их и объявить присутствующим о прибытии новых гостей, что она с успехом и сделала. Я следовала за ними.

Перед домом был устроен импровизированный длинный бар, который обслуживали два человека. Они разливали напитки с большой щедростью, даже не замеряя количество алкоголя, который они наливали в стаканы для приготовления смесей. Вплотную к бару стоял полный бочонок пива, опущенный в чан со льдом. Около бочонка было многолюдно, причем в основном жители Уиллиса. Мужчины

становились в очередь, чтобы наполнить свои кружки, в которые входила кварта пива.

Фанни повесила от дома до ближайших деревьев гирлянды разноцветных лампочек, которые освещали лужайки. Она наняла полдюжины женщин готовить и подавать еду. Одетые в белые хлопчатобумажные платья на пуговицах, они стояли за длинными столами и раскладывали в тарелки для гостей жареных кур, рыбу, различные салаты, картофельное пюре и дымящиеся паром овощи из больших фарфоровых блюд.

— Мои богатые сестра и шурин, король и королева Уиннерроу, Стоунуоллы! — проревела Фанни.

— О, Фанни, пожалуйста. Веди себя прилично, — строго сказала моя мать.

— Позволь ей повеселиться, — обратился отец к матери. Я думаю, ему понравилось, что его назвали королем Уиннерроу. — Это ее вечер. Счастливого тебе дня рождения, Фанни, — добавил он.

— Спасибо тебе, Логан, дорогой, но разве я не получу по крайней мере один поцелуй по этому случаю? Ты ведь не возражаешь, Хевен, правда?

— Это целиком зависит от Логана, дорогая Фанни. Я не указываю ему, кого он может поцеловать, а кого нет.

Ответ матери странно подействовал на Фанни. Внезапно оборвав смех, она обольстительно прижалась к моему отцу, так что все окружающие умолкли, глядя на эту картину. Мать отвернулась, но я не могла отвести своих глаз от пары. Отец нервно улыбнулся, потом наклонился вперед, чтобы поздравить тетю Фанни поцелуем.

Когда их губы соприкоснулись, она ухватила отца за плечи и притянула плотнее к себе. Я заметила, как ее язык нашел дорогу между его губами, а сама она прижалась грудью к его руке. Некоторые из уиллисских мужчин поощрительно громко загикали. Когда наконец их губы разъединились, тетя Фанни потащила отца на площадку для танцев, а он лишь беспомощно оглядывался на нас. Она начала вертеться перед ним, подстрекая его присоединиться к ней в этом, по ее словам, «современном танце».

Тетя Фанни заставила отца ослабить узел галстука.

— Ты совсем не должен рисоваться перед маленькой старенькой Фанни, — провозгласила она. Все, что она говорила, предназначалось для толпы молодых людей, которые смеялись и подталкивали друг друга. Оркестр заиграл еще громче.

Я снова поискала глазами Люка, но не увидела его нигде на территории возле дома.

— Я пойду возьму что-нибудь поесть, Энни, — сказала мать сухо. — И положи подарок для Фанни на груду других подарков вон там. Не хочешь ли ты тоже поесть немного?

Я посмотрела ей в лицо и подумала, что же она должна испытывать, видя, как

отец и тетя Фанни стали объектом всеобщего внимания, и учитывая все слухи об их связи много лет тому назад. Но даже в таких обстоятельствах мама обладала удивительной способностью скрывать свои действительные чувства. Только тот, кто знал ее долго и близко, как я, мог заметить холодный, суровый взгляд голубых глаз и понять, что она была сейчас не просто несчастна, но вся буквально кипела от гнева.

«Как ей удается так контролировать себя? — удивлялась я. — Что, если нечто подобное случилось бы со мной и моим мужем? Смогла бы я так же держаться или сразу взорвалась бы, если бы это Люк целовал другую женщину?..»

Отец пытался попасть в такт тети Фанни, когда она, протянув свои руки, положила их ему на плечи. Я считала, что она выглядела нелепо, танцуя, как похотливая девчонка, отец же казался совершенно сбитым с толку. Как нехорошо они поступали по отношению к маме, устраивая это представление перед орущей толпой. Мне хотелось остановить отца, накричать на тетю Фанни за то, что она не считается с чувствами моей матери. Существовал же предел эгоизму, ведь не все же можно оправдать во имя веселья, возмущалась я. Необходимо было срочно поговорить с Люком.

— Пойду найду Люка, потом мы присоединимся к тебе, — сказала я маме.

— Хорошо, дорогая, — ответила она и, повернувшись назад, бросила взгляд на отца и тетю Фанни. Та в этот момент обхватила его за талию и дико раскачивала бедрами из стороны в сторону. На какое-то мгновение я подумала, что мне все же стоит вмешаться, но потом я решила, что тетя Фанни может выкинуть очередной бестактный номер и поставит нас в еще более неловкое положение. Я отправилась на поиски Люка и наконец нашла его сидящим в одиночестве на диване в жилой комнате.

— Люк, почему ты сидишь здесь один?

Он поднял голову. Когда он увидел меня, на его суровом от гнева лице появилась слабая улыбка.

— Я просто не мог больше выносить всего этого, оставаясь там, Энни. Я решил, что лучше подождать здесь, когда все кончится. Она бросается на каждого из них, а как они целуют ее и как она сама целует их в ответ… — Он покачал головой. — Что она хочет этим доказать?

— Может быть, что она навечно останется молодой и красивой и что молодые мужчины всегда будут испытывать влечение к ней?

— Почему она не ведет себя по возрасту? Почему у нее нет такого такта, как у Хевен?

— Она сейчас устраивает представление с моим отцом, и мама злится, — сказала я, не скрывая своего негодования.

Люк быстро поднял голову.

— Правда? Знаешь, мне приснился кошмарный сон об этом. А что делает твой отец?

— Я думаю, он просто старается быть вежливым по отношению к ней, чтобы не допустить чего-то более неприличного с ее стороны. Но я не знаю, как долго моя мать выдержит это. Мне так ее жалко, Люк.