Врата Шамбалы
Шрифт:
Дело в том, что о чае "известной старой марки" (кит. лаоц-зыхао) "Чуань" — продукции фабрики "Чжаолицяо" — узнал относительно недавно, когда в одном из чайных магазинов в Пекине увидел в плотной бумажной упаковке своеобразные доски весом 1 кг 700 г по цене 18 юаней и небольшие плитки по 450 г за 4,8 юаня. История нынешней фабрики началась в 1861 г., хотя еще в летописи XI в. приводятся любопытные сведения, согласно которым чай из провинций Хубэй и Хунань поставляли в Монголию в обмен на лошадей. Первоначально она находилась в поселке Янлоудун и производила плиточный чай широко известной торговой марки "Дунча", а в апреле 1953 г. ее перевели в Чжаолицяо.
Марка "Чуань" формально зарегистрирована только в 1983 г., однако знали о ней давно. В XVIII в. некий купец из провинции Шаньси торговал в этих местах чаями, в названиях которых последним был иероглиф "чуань", представляющий собой три почти вертикальные линии. Особым спросом чайные плитки пользовались у приезжавших издалека кочевников. Китайского языка они не знали и при покупке нужного им товара всегда поднимали вверх три пальца. Поэтому возвращение старого названия чая в виде новой торговой марки выглядит вполне логичным.
Господин Ли Пэнчэн средних лет внимательно выслушал иностранца из России, несколько раз проконсультировался по телефону со своим начальством и в итоге согласился показать действующее предприятие, но фотографировать, к сожалению, не разрешил. В цехах, где мы побывали, работали по 15–20 человек. Условия труда непростые: грохот конвейера, в помещении стоит весьма специфический запах, постоянно вырываются клубы пара. Между тем зарплата у рабочих невысока — 600–700 юаней (75–87 долларов) в месяц.
Что касается технологии изготовления и производственного процесса, то в первые минуты пребывания в цеху, где чай прессовали в хорошо знакомые мне большие плитки, стало ясно, почему действовал запрет на съемку. В настоящее время этот чай продают во внутренние районы Китая, в страны Центральной Азии и Ближнего Востока, Монголию, Англию, США, и рядовому потребителю, давно к нему привыкшему, совершенно необязательно, по мнению администрации, знать и видеть все нюансы производства. Каждая доска состоит как бы из трех частей, две из которых — облицовочные (сверху и снизу) — более или менее качественный высушенный лист, а середину — внутренний чайный материал — заполняют обработанными высевками, старыми листьями и тонкими ветками чайных кустов, придающими плиточному чаю характерный вкус.
В одном из зданий обратил внимание на лежавшие у лестницы прямоугольные каменные плиты внушительных размеров с выдолбленными по всей ширине ровными углублениями, расположенными параллельно. Оказывается, до появления на фабрике паровых машин их на протяжении многих лет использовали в качестве пресса, протягивая заготовку по узкой выбоине сначала с одного, а потом с другого края будущей чайной доски. Поскольку эти старые плиты уже давно отслужили свой век, Ли Пэнчэн без раздумий дал добро на фотографирование.
Значительные поставки китайского чая в царскую Россию осуществлялись из Фучжоу — административного центра юго-восточной провинции Фуцзянь, расположенной) примерно в 50 километрах от впадения реки Миньцзян в Южно-Китайское море. В конце XIX в. Коростовец писал: "Город Фучжоу, являющийся крупным центром китайско-европейской торговли, представляет интерес также и для нас, как место закупки чаев для России". Из отечественных товаров, привозимых в далекую Фуцзянь, устойчивым спросом в то время пользовались сукно и особенно керосин. По свидетельству дипломатов, русский керосин в Фучжоу предпочитали американскому. Так, в 1894 г. из этого города во внутренние районы Китая были ввезены 188 640 галлонов американского керосина, а русского — 724 280
Ну а главной статьей импорта был, конечно, чай. Его расцвет пришелся на 70-е гг. XIX в.
Провинция Фуцзянь славится чаем "Улун" ("Черный дракон"), который поставляли в Россию еще в середине XIX в. Этот вид чая готовят особым способом, в процессе которого ферментации подвергаются только края листа, но не его середина. Отсюда и другое название — "зеленые листочки с красной каймой" (кит. люйе сян хунбянь). Конечный продукт содержит меньше влаги, чем зеленые чаи, что позволяет хранить его дольше. Специалисты выделяют материковые и островные (на Тайване, куда технология изготовления была завезена из Фуцзяни) улуны. К первым следует отнести "Дахунпао", "Те Гуаньинь", "Уи жоугуй", "Хуанцзиньгуй", "Фэнхуан дань-цун" (гуандунский улун), ко вторым — "Дундин улун" и др. Считается, что материковые улуны крепче, чем тайваньские, вследствие более длительного процесса окисления.
"Улун" растет высоко в горах, и его качество "напрямую зависит от сочетания туманов, окутывающих деревья, и солнца, оживляющего лист" (Б. Виногродский). Китайская пословица гласит: "Самый лучший чай растет в высокогорье". На протяжении веков люди, занимавшиеся сбором листа и производством чая, передавали свои знания из поколения в поколение. От одной чашки "Улуна" "легкий ветерок несет тебя вверх, и ты плывешь по воздуху, желая стать небожителем". В Европу и Северную Америку его начали вывозить с XVII в.; там он появился значительно раньше, чем другие виды китайского чая.
В царской России из байховых чаев высоко ценили фуцзяньский, который, как отмечалось ранее, собирали "в горах Вуи-шань". Речь в данном случае идет о гряде Уишань высотой около 650 метров над уровнем моря, расположенной на северо-западе Фуцзяни и отделяющей ее от соседней провинции Цзянси. Недавно эти живописные горы — своеобразная обитель святых, где в XII в. жил и творил основоположник неоконфуцианства Чжу Си, были включены ЮНЕСКО в Реестр объектов мирового наследия.
Чтобы лучше познакомиться с родиной улунов и выяснить, как их через Фучжоу доставляли в Россию, в июле 2005 г. мы с дочерью поехали в Уишань. Прямой дороги туда нет, поэтому около суток добирались на поезде до станции Шао’у, а затем пересели на автобус и примерно через два часа прибыли в городок Уишань. На автовокзале китаец средних лет предложил остановиться в 3-этажной гостинице "Тяньбао", расположенной неподалеку. Приятно удивили нас расценки в отеле: комфортабельный двухместный номер всею за 80 юаней в сутки. Еще по дороге в город обратили внимание на экзотические бамбуковые плоты, плывшие по реке, поэтому, побросав рюкзаки и приведя себя немного в порядок, решили отыскать что-то вроде лодочной (?) станции.
Вступив на заливаемые со всех сторон водой скрепленные стволы бамбука, мы, естественно, первым делом вспомнили песню Юрия Лозы, написанную в годы моей далекой молодости:
На маленьком плоту сквозь бури, дождь и грозы, Взяв только сны и грезы, и детскую мечту, Я тихо поплыву, пути не выбирая, И, может быть, узнаю мир, в котором я живу. Ну и пусть будет нелегок мой путь, Тянет на дно лень и грусть, прежних ошибок груз. Но мой плот, свитый из песен и слов, Всем моим бедам назло вовсе не так уж плох.