Врата Совершенного Знания
Шрифт:
— Взгляните, мистер Юнг. — Мэт не отреагировал, и Ли, схватив его за волосы, поднял голову. — Смотрите!
Мэт отводил взгляд, но Ли был неумолим, и через минуту ему не оставалось ничего другого, как взглянуть на дело рук палача.
У восковой фигуры, сидящей в кресле, в буквальном смысле не осталось лица: глаза, рот, уши — все исчезло. Была видна только трубочка, которая шла от ворота платья до того места, где должны были быть ноздри. И Мэт понял: через нее нагнетался воздух, и это создавало ощущение, что кукла дышит. Из двух других трубочек все еще сочилась красная краска или чернила,
Он пришел в себя в камере. Настоящая Мэйхуа склонилась над ним. Она вытирала его лицо теплым душистым полотенцем.
— С тобой все в порядке? — хрипло спросил Мэт. — Ты жива!
Мэйхуа мрачно кивнула.
— Ли рассказал мне, что он тебе устроил.
Мэт спустил ноги с кровати. Голова у него закружилась, и он застонал.
— Ты должен поесть. Вот чай.
В голове Мэта опять завертелись воспоминания, в точности так же, как это произошло на берегу, где они сидели с Цзияном. Квартира в Тайбэе. Напитки. Звонок в дверь. Провал в бессознательное состояние.
— Чай с наркотиком? — спросил он.
— Не глупи. Я сама его приготовила.
Но Мэт оттолкнул стакан.
— Ты опоила меня наркотиками. Я еще не совсем вырубился, когда в ту ночь Ли заявился к тебе в квартиру. Я видел его.
— Да. Это правда. Тогда я работала на него.
Мэт смотрел на нее. Он ожидал протестов, уверенный, что она невиновна, слез, скандала.
— Это хорошо известный сюжет. — Голос Мэйхуа был тверд, в нем слышалась издевка над собой. — Натасканная на роль девица играет неплохо, получает первые роли, становится кумиром. Может, ты даже видел меня в такой роли на экране?
— Ты думаешь, мне это доставляет удовольствие? — Мэт смотрел в пол. — Я выгляжу в твоих глазах не слишком привлекательным.
— Напротив. Твой образ, который я ношу в себе, прекрасен.
— Но ты же работала на Ли с тех самых пор, как я познакомился с тобой?
— Он сказал, что я должна заманить тебя в ловушку. И я ответила «да», потому что… черт возьми, а почему бы и нет?
— Да, я понимаю. — Мэт вспомнил ссору с отцом в «Лай-Лай-Шератоне». Как это Саймон назвал ее? Шлюха… Но она вела себя не как шлюха. Никаких слез, никаких сцен. Ее самообладание придавало ей величие. А также некоторую достоверность тому, что она говорила.
— Тебе хочется избить меня? — спокойно спросила Мэйхуа.
— Да. Мне бы хотелось избить тебя. — Он долго смотрел ей в лицо. — Но я не буду это делать.
— Почему?
Он только покачал головой в ответ.
— Скажи мне вот что, — произнес Мэт наконец, — как ты спуталась с Ли?
— Он дал мне цель в жизни. Сказал, что я никто, но для таких, как я, у него есть дело. Каждая нация, даже великая, состоит из множества «никто», вот что он сказал мне.
— И ты поверила?
— Так это же правда! Он создал меня. Мой первый контракт на фильм обеспечил мне Ли Лутан. — Мэйхуа заметила выражение лица Мэта и слабо улыбнулась. — Это не то, что ты думаешь. Он суров к самому себе, даже больше,
— В самом деле? — насмешливо, спросил Мэт. — В таком случае что же он думает насчет твоего кокаина? Или он не знал?
— Конечно, знал. Такие вещи невозможно скрывать долго. В конце концов, он даже сам снабжал меня им, — с грустью призналась она. — Он понял, что я начала отходить от него, но к тому времени я стала слишком полезна, чтобы отпустить меня.
— Отходить?
— Да. Веришь ты мне или нет, но я действительно влюбилась в тебя. И другие прекрасно это видели. Ну, теперь-то это не имеет значения, верно? Слишком поздно.
— Я был очень глуп, правда? — В голосе Мэта звучала горечь.
— Я хорошая актриса, годами дурачила массу людей.
Эти холодные слова произвели на него гораздо большее впечатление, чем любые признания в невиновности. Мэйхуа занялась подносом, который кто-то оставил на полу.
— Поешь и почувствуешь себя значительно лучше.
Но Мэт не обратил на еду никакого внимания.
— Почему ты рассказываешь мне все это?
— Потому что наступил момент, когда мои взгляды изменились. Я перестала работать на Ли, я имею в виду, в душе.
— Почему?
— Ты уже не был бесплотной фантазией, а превратился в настоящего мужчину.
— Не знаю… когда же это произошло?
— Трудно сказать. Наверное, в тот день, когда ты купил мне обручальное кольцо. А может быть, еще позднее, когда я в первый раз увидела тебя здесь, в камере. Не сына своего отца, не наследника «Дьюкэнон Юнг», а тебя самого. Тогда я была не в подходящем состоянии, чтобы осознать это, но потом поняла.
— Ты пытаешься все упростить. — Мэт встал и принялся расхаживать по камере. — Но ты работала на Ли — ты сама только что сказала мне об этом.
— А теперь нет. Ты любишь меня?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что я хочу быть уверенной, что ты понимаешь, что должно произойти сегодня днем. Ли не станет пытать тебя, он поработает надо мной.
— Да, я знаю.
Мэйхуа смотрела на Мэта, пытаясь понять, что он чувствует, но лицо его оставалось бесстрастным.
— Ты не доверяешь мне, — сказала она тихо. — Но, по крайней мере, теперь ты понимаешь, на что он способен. Сегодня днем мы пройдем через это еще раз, но теперь уже… — Ее голос сорвался. — Все будет по-настоящему. Ли — человек неуравновешенный. Он использует меня, говорит, что у него есть планы для меня на будущее, но… ты бы доверился ему? Я не хочу умирать, я… — Мэйхуа отвернулась, стараясь скрыть слезы. — Это будет… больно! — Ее слова словно прорывались сквозь барьер рыданий и всхлипов. — Это будет медленно. Я… я чувствую это.
Мэт смотрел на нее, стараясь угадать истину, но преуспел лишь в одном: из темных глубин его мозга вновь всплыли ужасные воспоминания.
— А ты доверяла бы на моем месте? — спросил он наконец.
— Я не могу придумать ни одной причины, по которой ты должен верить мне.
— Мэйхуа! — Мэт поднял ее голову за подбородок. — Забудь о прошлом. Забудь о том, что будет сегодня. Думай только о том, что есть сейчас. Ты действительно любишь меня?
— Да. — Она заглянула в себя и не нашла никаких причин для сомнений.