Врата трех миров
Шрифт:
И вдруг сияющая воронка затряслась от мощного удара. Между Путем и Стеной появилась узкая трещина. В нее протиснулось человекоподобное существо, а затем раздулось, как воздушный шар, оказавшись ростом с Рулька. Этот обитатель бездны был очень похож на лорска. Царапнув когтями по полу, существо сделало прыжок и ударило Феламору. Рукав ее рубашки был оторван, на руке виднелись два глубоких пореза.
Феламора вздрогнула:
– Шестьдесят один, шестьдесят два…
Ее голос сорвался, и она не могла считать дальше. Она сделала какое-то движение свободной рукой, и обитатель бездны
Феллемы, не решавшиеся вступиться за свою предводительницу, старались побыстрее проскочить во врата под ее прикрытием. И вдруг Феламора упала под натиском противников. Они нависли над ней, щелкая клыками и раздирая. Врата зашатались, Стену вновь затрясло.
– Двести пятьдесят шесть, двести пятьдесят семь… – Поднявшись на ноги, она очертила окровавленной рукой круг, расшвыряв нападавших. Существа отпрянули от нее как ужаленные. Воронка Пути сузилась. Пошатнувшись, Феламора рухнула на колени.
– Наконец-то мой долг выполнен! – задыхаясь проговорила она. – Мне просто не верится. – Усевшись на пол, она оплакивала все века испытаний и мучений, которые наконец закончились только что. Вытерев лицо, она поднялась. – У меня есть одна, последняя, просьба, Магрета. Подержи для меня Путь открытым, чтобы я могла пройти последней.
– Ступай! – презрительно произнесла Магрета. – Я непременно его подержу! Оно стоит того – увидеть, как ты уходишь навсегда.
Феламора не сдвинулась с места.
– Теперь, когда мой долг выполнен, я должна связать все концы. Не имеет значения, попаду я домой или нет. – Она наклонилась над Караной. Та задрожала.
– Когда-то ты оказала мне неоценимую услугу, – сказала Феламора. – Ты честно пронесла Зеркало от Фиц-Горго до Туркада, во исполнение обязательства Магреты передо мной. Тебе за эту услугу так и не уплатили.
– Теперь это не имеет значения, – прошептала Карана. – Я умираю.
– Может быть, – согласилась Феламора, пощупав ее лоб. Боль внезапно покинула Карану. – Я не могу увидеть будущее. Но я должна уплатить свои долги, все до последнего. Я оставляю тебе сокровища феллемов. Их можно найти в пещере в Эллюдоре – там, где Джиллиас… нашел Магрету. – С этими словами Феламора сняла с руки браслет из черного дерева и надела его Каране. – Пещера защищена чарами, но этот браслет устранит их.
– Убирайся! – закричала Магрета. – Поздно каяться. Даже если бы ты простояла на коленях хоть тысячу лет, тебе не искупить свою вину за то, что ты наделала.
– Ты права, – ответила Феламора. Ее лицо застыло. – Подумать только, что я так поступила с собственным ребенком. Теперь я уже не могу понять почему. Я была одержима.
У Магреты подогнулись ноги.
– Нет, нет! – выкрикнула
Наклонившись над осевшей на пол Магретой, Феламора взяла ее за плечи.
– Магрета, вот правда, которой ты доискивалась всю жизнь. Я твоя вторая бабушка. Я заставила моего сына Галжилиеля, хрупкого, эмоционального мальчика, жениться на Элиоре. Его я тоже погубила.
У Магреты началась истерика, она хлестала Феламору по лицу.
– Нет! Я отказываюсь верить твоей гнусной лжи! Как ты могла сделать со мной такое? Ты чудовище!
Феламора даже не защищалась:
– Да. Но ты подашь мне руку? Ты простишь меня, прежде чем я уйду… внучка?
Магрета замахала в воздухе кулаками:
– Никогда! Я плюю тебе в лицо.
– Я не заслуживаю лучшего. Я шагала по головам всех и вся, даже по головам своих родных, ради того, чтобы выжила моя раса. Отойди, Магрета. Я пройду через Путь сама. Сейчас феллемы уже дома. Я выполнила свой долг. А моя судьба не имеет значения. Я феллем, – прошептала она, салютуя Каране, Магрете, всем остальным, присутствующим в Большом Зале. – Я Таллалам! — Этот возглас эхом отозвался в зале.
Путь снова сузился.
– Прощай, внучка. Прости меня.
Феламора вскочила во врата. С минуту они оставались открытыми, потом захлопнулись. Оставшиеся в Шазмаке увидели лицо Феламоры, искаженное мучениями. Вспышка синего и белого света скрыла врата, воронку и все существа, затаившиеся возле него. Дыра в стене затянулась. Феллемы ушли домой.
Магрета смотрела в Зеркало, прослеживая их на всем пути до Таллалама. Они ликовали, оказавшись в собственном мире, – даже Феламора. Магрета отшвырнула Зеркало, и картинка застыла в нем.
– Ни в одном из трех миров нет справедливости! – сказала она Каране.
Карана закашлялась и застонала. Боль снова вернулась.
– Чего же ты ожидала от Кривого Зеркала?
Большой кокон врат Шанда сильно растянулся и превратился в тонкую нить, соединяющую собой Каркарон с Шазмаком. Нить порвалась, Шазмак исчез, а вместе с ним и врата. Вся компания созерцала теперь обледеневшие стены Каркарона. Врата подвели, и Карана, смертельно раненная, осталась в Шазмаке, куда было по крайней мере четыре дня пути.
Шанд повернулся к Лиану:
– Она была Таллаламом, а Таллалам был ею. Интересно, что они там найдут? Ведь Непреодолимая Преграда повлияла не только на Сантенар.
– Шанд, открой врата еще раз, – заплакал Лиан. – Карана умирает!
– Не думаю, что я смогу, – ответил Шанд. – Теперь все изменилось.
Он был прав. Если Каркарон и прежде поражал своей странностью, то теперь он стал невероятно причудливым. Стены здесь были порой мягкие, как сыр, а порой – твердые, как металл, к тому же они все время перемещались. Полуразрушенная каменная лестница спиралью уходила сразу в нескольких направлениях, а по ней вверх и вниз слонялись кошмарные призраки, приводя в действие устройства, разбрызгивавшие повсюду сгустки нереальности. Воздух постоянно менял цвет. Самые различные звуки терзали барабанные перепонки.