Врата трех миров
Шрифт:
Лиан получил много приглашений из Туркада и прочих мест. Его просили выступить с его сказанием и предлагали хорошее вознаграждение, но он отказался от всех приглашений.
– Оно не закончено, – говорил он каждый раз, – а когда сказание будет готово, сначала его услышат в Чантхеде.
Он оставался возле Караны, утешая ее и ухаживая за ней. Он мирился и с ее озорными выходками, и с дурным настроением. А какой был прекрасный миг, когда она впервые встала со своего кресла и попыталась пройтись на костылях! И, как ни удивительно, даже в худшие
– Сегодня! – сказала Карана рано утром примерно месяц спустя после их возвращения в Готрим. Был седьмой день болланда – первого летнего месяца.
– Что сегодня? – не понял Лиан.
– Прошло шесть недель! Сегодня мне можно снять гипс! Ты даже представить себе не можешь, как я ждала этого дня!
С нее сняли металлический каркас и гипс. Потом помогли сесть в кресло.
– О, как забавно сидеть на собственной заднице после того, как я так долго лежала на спине! Я чувствую, как скрипят мои кости. – Она посмотрела на свои безвольные ноги. Они походили на прямые белые палочки.
– Кошмар! Я такая уродливая! Скорее помогите мне надеть штаны!
После этого Карана взялась за ручки кресла и попробовала встать. Это ей почти удалось, но она все-таки упала обратно в кресло.
– Да не стой же ты, как дурак! – прикрикнула она на Лиана. – Помоги мне подняться!
Лиан помог ей встать, но ноги не держали Карану. Она расплакалась.
– Посади меня обратно. Это бесполезно, ноги мне больше не служат. Я – калека.
К ней подошел Рахис.
– Карана, детка, – сказал он, – ты хочешь все сразу. Пролежав столько времени, ты должна сначала наращивать свои мускулы, а уж потом пытаться ходить.
– Но я даже не могу встать! – причитала она.
– Но если ты будешь упражняться, то завтра или через день сможешь. А еще через несколько дней сделаешь свой первый шаг. Скоро ты уже будешь всюду ходить. Я такое видел много раз. – И Рахис вышел насвистывая.
– Это так, – присоединился к его словам Лиан. – Я часто слышал об этом.
Карана вытерла свои сердитые слезы:
– Я поверю тебе, хотя твои слова и кажутся сомнительными. А теперь наполни ванну и положи меня туда, пожалуйста, чтобы я смогла избавиться от этого ужасного зуда. И тебе лучше находиться рядом, чтобы я не утонула. Затем ты должен будешь вынуть меня из ванны. А потом можешь отнести меня по лестнице в постель, где я потребую вознаграждения за последние шесть недель и предложу тебе заслуженную тобой награду.
Через несколько дней Карана уже могла передвигаться самостоятельно, – правда, еще месяц ей пришлось пользоваться костылями. Лиан наконец покончил со своей меланхолией. Избавленный от необходимости постоянно ухаживать за Караной, он набросился на работу. Из Школы Преданий пришла депеша. Он должен был выступить со своим сказанием на Выпускных испытаниях, которые состоятся всего через два месяца. Старый Вистан номинировал сказание Лиана
Лиан позволил себе помечтать. Первое новое Великое Сказание за сто лет! Его сказание! Конечно, они проголосуют за него! А старый Вистан все-таки задержался в Школе. В прошлом году он говорил о своей близкой кончине и о том, что Школе нужен новый, молодой директор. А если Лиан станет автором Великого Сказания, то, возможно, у него есть шанс…
И вдруг Лиан рассмеялся над собой. Подумать только, куда его завели грезы! «Я действительно неисправим, – сказал он себе. – Но разве мне нельзя и помечтать?»
И наконец наступил день, когда Карана смогла отбросить костыли. Скоро она уже повсюду ходила и бегала без их помощи, и это было такой радостью! Правда, она знала, что к ней никогда уже не вернутся былые ловкость и гибкость, что она всегда будет слегка прихрамывать и что зимой кости будут ее беспокоить особенно.
Однажды вечером у парадного входа старой башни появился Шанд.
– Шанд, как приятно тебя видеть! – весело воскликнул Лиан. Старик не был у них с самого их возвращения из Шазмака. – Входи!
– Я не могу остаться, – сказал Шанд. Вид у него был обеспокоенный. – Мне нужно так много сделать! – Сунув Лиану небольшой пакетик, он сразу же повернулся и зашагал по тропинке назад.
Лиан, которого это озадачило, вернулся в дом, разворачивая на ходу пакет. Внутри оказалась коробочка из белого дерева, а в ней, в гнездышке из темно-синего бархата, – та самая серебряная цепочка, которую Шанд когда-то заложил для Караны. Она была начищена и выглядела такой красивой, как в тот день, когда ее создал мастер.
Лиан тщательно осмотрел цепь. Внутри был выгравирован знак «шу» – метка Шутдара, цепочка выглядела очень изношенной. Лиана охватил трепет: подумать только, ведь он держит в руках вещь, ставшую частью легенды четыре тысячи лет тому назад. А на застежке неверной рукой было выведено «ФИАХРА» – имя девушки-калеки, с загадочной смерти которой для Лиана, впрочем как и для Сантенара, все началось. Несомненно, надпись доказывала, что этот подарок она получила от Шутдара.
– Карана! – закричал Лиан. – Посмотри, что принес Шанд!
Прибежала Карана.
– О Шанд, спасибо! – закричала она. Карана поднесла серебряную цепочку к щеке. Потом огляделась по сторонам.
– Где он?
– Он не остался.
– Почему же? Почему он ушел? Так поздно ночью? – Карана выбежала за дверь.
– Наверно, не хотел, чтобы ему задавали вопросы, – предположил Лиан.
Вскоре Карана вернулась, ведя под руку исключительно неразговорчивого Шанда. Карана буквально летала на крыльях. Однако Шанд даже не захотел рассказать, как вернул цепочку. За обедом он был молчалив и рано удалился спать.