Врата трех миров

Ирвин Ян

– Ну вот все и кончилось. Наконец-то! – Бесцельно послонявшись по холлу, он направился в сторону кухни.

«Еще не кончилось, – подумала Карана. – Ничего никогда не кончается». Она лежала в своей постели, созерцая почерневшие балки потолка. В поместье стало совсем тихо.

Сраставшиеся кости болели, и Каране снова захотелось хракса. Как всегда, она оттолкнула эту мысль от себя, но на этот раз тяга была сильнее, чем обычно. Карана повернула голову так, чтобы видеть огонь в камине. Но это также напомнило ей о храксе – о том,

как она сжигала его в ту ночь в Готримском лесу. Сейчас она бы разгребла горящие головешки, чтобы достать из огня хракс. И ощутить свою силу и непобедимость. И избавиться от боли и отчаяния.

– Ты тоже собираешься меня покинуть? – спросила Карана в тот день, после полудня. – Полагаю, теперь ты можешь в любой день отправиться в Школу Преданий. Наверно, тебе со мной скучно.

– Я это планировал, – ответил Лиан и пощекотал Каране пятки, чтобы поддразнить ее.

– Я запоминаю все твои недобрые поступки, – заметила Карана более раздраженным тоном, чем обычно, поскольку очень устала от гипса и от бессонных ночей: после Шазмака она почти совсем не могла спать. – Не думай, что я не заставлю тебя заплатить за них, когда мне станет лучше.

Но Лиана ее угрозы не очень-то пугали. Поправив Каране одеяла, он уселся возле нее на подушке.

– Что ты собираешься делать? – спросила девушка с подозрением, но когда он протянул руку, вложила в нее свою.

– В чем дело, Карана? – Она разрыдалась.

– Я предвкушала этот день целых два года, – говорила она сквозь слезы. – Но все вышло не так. Посмотри на меня! Я – инвалид, от которого никакой пользы, Иггур собирается отнять Готрим. И… и…

– И что, Карана?

Она отвернулась от Лиана:

– Это просто ужасно. От меня никакого проку. Я хочу, чтобы ты ушел. Возвращайся в Школу и найди себе кого-нибудь другого.

Лиан был ошеломлен, но он решил устроить ей проверку.

– Вообще-то, – начал он, – у меня есть подруга в Школе. И она совсем на тебя не похожа. Она высокая и элегантная, с красивыми черными волосами, и у нее большая…

Карана задохнулась от возмущения и ткнула его в живот.

– Я тебя дразнил, – тихо сказал Лиан. – Значит, ты все-таки не хочешь, чтобы я уходил.

– Нет! – прошептала она.

– Посмотрим, смогу ли я отгадать, в чем проблема, – продолжил он. – Ты думаешь, что не нужна мне, поскольку не можешь иметь детей?

Она села, несмотря на боль:

– Как ты узнал, что я не могу иметь детей?

– Ты же троекровница! – Лиан крепко обнял ее. – Я это знаю очень давно.

– И… и я все же тебе нужна? – спросила Карана, словно не веря ему. – Разве ты не любишь детей? – В ее голосе вновь зазвучало подозрение.

– Мне бы очень хотелось иметь детей. Но ты мне нужна больше.

Они лежали обнявшись, хотя это было неудобно из-за ее каркаса. Однако Карана была все еще напряжена.

– Есть что-то еще, не так ли? – спросил Лиан.

– Разве

этого недостаточно?! – воскликнула Карана.

– Скажи мне, Карана!

– Это хракс! Теперь я все время его хочу. Я думала, желание пройдет, но с каждым днем тяга становится все сильнее. Я ни о чем больше не могу думать.

Лиан замолчал. Зависимость от хракса может преодолеть только она сама. Все, что Лиан может сделать, – это поддержать ее. Но как? И вдруг он нашел способ. Вообще-то это было у него на уме во время всего пути домой из Шазмака.

– А ты не хочешь послушать небольшое сказание?

– Сказание? – раздраженно повторила Карана.

– Сказка на ночь. – Он применил сейчас все свое «очарование» сказителя.

– Сейчас еще не ночь!

– И тем не менее! Она начинается вот так: «Жила-была…»

– Она романтичная? Я больше всего люблю романтичные сказки.

– Возможно, – ответил Лиан.

– Но только не грустная! Как та, об Инулии и Хенгисте. Сегодня мне не вынести печальную историю.

– Не особенно грустная.

Карана вздохнула и положили голову Лиану на плечо:

– Ну что же, по крайней мере она начинается как надо, – ворчливым тоном добавила девушка. – Традиционно.

– Жила-была маленькая девочка с кудрявыми рыжими волосами и глазами зелеными, как бутылочное стекло. Она была жизнерадостным ребенком, и ее жизнерадостности не могли помешать никакие печальные обстоятельства. Отец у девочки умер, когда она была еще маленькой, вскоре умерла и мать, и она жила у родственников матери, которые очень плохо с ней обращались. Единственное, что было у бедной девочки, – это ее мечта. Потом девочка выросла, и жизнь у нее стала такой печальной, что она совсем забыла о своей мечте.

– Какой мечте? – подозрительно глянула на него Карана.

– Она знала, – с лукавой усмешкой ответил Лиан, – что из всех мужчин самые красивые, самые смелые и самые лучшие любовники – это сказители.

Карана презрительно фыркнула.

– Несчастный дурень!

«Сработало!» – подумал Лиан.

– Так что она мечтала выйти замуж за сказителя с детства.

– О, в самом деле?

– И не просто за любого сказителя. Она положила глаз на мастера-летописца из Школы Преданий, а ведь он – самый красивый и самый смелый из них всех.

– Я уже предвкушаю, как ты меня с ним познакомишь, – поддразнила его Карана.

– Ах, что это был за человек! Он обладал удивительной внутренней красотой.

– Так говорят все уроды!

– Помолчи! – шикнул Лиан. – Когда сказитель улыбался ей, казалось, будто после целой недели дождей выглянуло солнце. А когда она услышала, как он рассказывает свои предания, то совсем растаяла.

– А теперь начинается плохое, – заметила Карана.

– К сожалению, у этого сказителя было один-два недостатка – правда, совсем крошечных…