Врата трех миров
Шрифт:
24
ВОСПОМИНАНИЯ
В тот вечер, когда они снова сидели на крыльце, укрывшись от холода пледом и отпивая маленькими глоточками то ликер Шанда, то горячий кофе, смотрели на звезды и на Туманность Скорпиона, Магрета попросила Шанда рассказать о ее матери.
– Я этого боялся, – тихо сказал он. – Откроются старые раны. Бедная Элиора! Никто никогда не любил своего ребенка так, как я – мою дочь. Невозможно любить больше.
– Какая она была?
– Такая же, как и другие дети. Элиора была очень своенравным ребенком, умным и решительным. Она знала, чего хочет,
Наверно, когда она выросла, то была похожа на тебя. У нее были точно такие же, как у тебя, глаза и черты лица. Волосы – темнее и волнистые, как когда-то у меня – в ту пору, когда они у меня еще были! Когда я потерял Элиору, на вид ей было лет тринадцать, хотя по меркам Сантенара она была намного старше. Она развивалась медленно, как все кароны. – Голос Шанда задрожал.
– Если хочешь, давай отложим разговор до другого раза. А теперь, поскольку люди надеются, что я добьюсь, чтобы Зеркало открылось, мне бы хотелось услышать о Ялкаре. И о тебе, дедушка, если это не будет чрезмерным испытанием для твоей скромности. – Последнюю фразу она произнесла с довольно нахальной усмешкой и сама удивилась: ведь она совсем не привыкла острить. Улыбка ее сделалась шире, и Шанд рассмеялся вместе с внучкой.
– Хорошо, я расскажу тебе о Ялкаре, что смогу. Мы были любовниками, но о многом в своей жизни она умалчивала. Возможно, после того как ты взглянешь в Зеркало, ты будешь знать о ней больше, чем я.
Мне очень мало известно о ее прежней жизни – до того, как она попала с Аркана на Сантенар. И также мало о том, почему она сюда прибыла и каковы были ее мотивы. За ней закрепилась дурная слава, о Ялкаре злословили больше, чем о ком бы то ни было. Ее называли демонической «Королевой Обмана». Быть великим – значит принимать решения, которые влияют на судьбы других, и она от этого никогда не уклонялась. Однако я не припомню, чтобы Ялкара совершила жестокий поступок сознательно. Правда, со своими врагами она могла быть твердой, как кремень.
– Как вы встретились?
– Я отчетливо помню тот миг, когда впервые увидел ее. – Прислонившись к стене, Шанд прикрыл глаза. Казалось, что он был где-то далеко-далеко.
Проходили минуты, шло время, а он все предавался воспоминаниям. Магрета смотрела на старика, думая о своем.
И вдруг она осознала, что Шанд так и не ответил на ее вопрос.
– Шанд? – тихо обратилась она к нему.
Он вышел из задумчивости и посмотрел на внучку невидящим взглядом, от которого Магрета невольно вздрогнула. Потом узнал ее и улыбнулся.
– Прости. Ты даже представить себе не можешь, о чем думает такой старик, как я. Так много воспоминаний сплетаются вместе, и часто кажется, что приятнее найти убежище в этих воспоминаниях, нежели оставаться в настоящем. Да они и реальнее. Возможно, однажды я уйду в прошлое и не отыщу пути назад. Я забуду, что существуют настоящее и будущее.
– Мне будет одиноко, – сказала Магрета. У нее был неуверенный и напуганный вид.
Шанд стиснул руку внучки.
– Итак, о чем мы говорили?
– Как ты встретил Ялкару, – напомнила она.
– Это было во времена Катаклизма. Ты что-нибудь знаешь о Катаклизме?
– Конечно.
Но
– Катаклизм – это время войны между каронами и аркимами. Правда, говоря о каронах, я не имею в виду Ялкару. Она не принимала участия в этих войнах. Да у нее и не было армии – всего лишь маленькая гвардия. В основном сражались войска, возглавляемые Рульком, и легионы Питлиса. Питлис когда-то считался величайшим из аркимов. Он построил их славный город Тар Гаарн, а также спроектировал для Рулька Альцифер. Но Рульк обманул его и разрушил Тар Гаарн, и теперь Питлиса называют самым большим дураком, какой только жил на свете.
Это было ужасное время для Сантенара. Не думаю, что кто-то знает истинную причину начавшихся войн. Предания во всем обвиняют Рулька, – возможно, так оно и есть. Можешь спросить у Лиана.
Во всяком случае, я тогда был в самом расцвете своих сил. Исполненный гордыни, с большим самомнением, я был таким безрассудным и хвастливым, что сейчас мне стыдно об этом вспоминать. Однажды после ужасной, кровавой битвы неподалеку от Крандора мы собрались на поле боя, чтобы попытаться найти способ покончить с войной. Было бы гораздо лучше, если бы мы помогли раненым и умирающим, – с горечью произнес Шанд. – До нас доносились их крики и стоны, но мы предоставили заниматься этим другим. Важные люди должны выполнять важную работу!
Шанд сделал паузу, чтобы отхлебнуть остывшего кофе.
– Ты не замерзла? Может быть, пойдем к камину?
– После твоего рассказа, – ответила Магрета. Ей нравилось слушать Шанда, подрагивая от холодного воздуха, под звездами, отражавшимися в спокойном море.
– Наш совет проходил под огромным фиговым деревом. Мы вставали, один за другим, и произносили речи. Какими напыщенными они были – а моя по напыщенности превзошла все остальные!
Когда я закончил речь, то заметил, что на краю поля стоит какая-то женщина, пристально глядя на меня. В этом не было ничего странного: меня многие слушали и даже аплодировали.
Итак, какая-то темноволосая женщина смотрела на меня. Она была очень красива, и красота ее была царственной. Мне стало любопытно, кто она такая, но этого никто не знал. Когда я закончил расспросы, ее уже не было.
– Она исчезла? – спросила Магрета, глядя Шанду в глаза и пытаясь увидеть в них отражение Ялкары.
– Нет, просто ушла с поля кровавой битвы, удалившись в лес. Я побежал за ней, несомненно испортив свою репутацию перед своими союзниками. Однако это мне было безразлично. Должно быть, женщина услышала, как я мчусь за ней, – она стояла за поворотом тропинки и ждала.
На ней была свободная черная блуза из какой-то блестящей ткани, похожей на атлас, и штаны из того же материала. Волосы ниспадали на плечи, как черный шелк. На шее, лбу и запястьях – украшения из красного золота. Я заметил, что руки у нее в ужасных шрамах, словно от ожогов.
Я подбежал к этой женщине, заглянул в ее глаза, и с того момента вся моя жизнь изменилась. Я, который никогда не пожелал ни одну женщину, знал, что она станет единственной любовью моей жизни.
Женщина удивленно посмотрела на меня сверху вниз – она была на голову выше. Потом рассмеялась мелодичным смехом.