Врата Вселенной

Фаенко Павел

Проехав еще с полмили, и не обнаружив ничего нового, Милтон остановил транспортер и заглушил двигатели.

После прохладного салона машины духота окружающего воздуха была просто невыносимой. Потребовалось более десяти минут, прежде чем легкие астронавтов привыкли к тому, что главный компьютер назвал «атмосферой, пригодной для дыхания».

Вытащив из кабины один из манипуляторов, Ричард помог Сэму закрепить его у скалы и задать нужную программу. Второй манипулятор был установлен на расстоянии пятидесяти ярдов от первого.

Отогнав броневик

на безопасное расстояние, астронавты включили их с помощью передатчика, который был вмонтирован в наручные часы Уильямса. Раздалось громкое чавканье, и манипуляторы стали жадно вгрызаться в скалу, откалывая от нее куски нужного размера…

Через тридцать минут Сэм остановил их и, дождавшись, когда уляжется пыль, пошел взглянуть на результат.

Нагнувшись, он долго рассматривал полученные куски, а затем, резко вскочив, вырвал радиопередатчик из рук изумленного Милтона.

— Капитан, это Сэм Уильяме! — прокричал он в трубку. — Вы просили докладывать о любой малозначительной детали, но, пожалуй, у нас тут есть кое-что интересное… Вы помните доклад «Веселого Роджера» о невозможности существования на этой планете микроорганизмов и отсутствии любой формы жизни, кроме гигантских папоротников? Я еще тогда хотел с ним поспорить, да времени не было…

— Сэм, хватит трепаться! — прозвучало в ответ. — Говори толком, что вы там откопали!

— Горная порода оказалась рыхлой и крупнозернистой, с многочисленными красными вкраплениями и прожилками, которые выделяют на изломе бесцветную маслянистую жидкость.

— И что, это повод для открытия, что в ней покоятся останки местной цивилизации? — проворчал Гаррисон.

— В первый раз вижу такое! — удивился Уильяме. — Создается впечатление, что порода не монолитна, а является питательной средой для существования какой-то новой, еще неизвестной нам формы жизни!

— Ты хочешь сказать, что эти скалы являются одновременно и домом и пищей какому-то организму? — переспросил его капитан.

— Да, именно так я и думаю!

— Впервые в жизни слышу подобную чушь! — не на шутку встревожился Джон — Надеюсь, у вас хватило ума не прикасаться к этой породе голыми руками?

— Милтон не позволил! — соврал Сэм. — Сказал, что пристрелит меня, как собаку, если я подхвачу какую-нибудь заразу!

— Тогда передай ему. что пусть вначале займет очередь! — проворчал капитан. — Поместите образцы в герметичные сосуды и двигайтесь дальше. Исследуйте оставшуюся часть скал по периметру, пробы можете взять еще в трех местах. Предупреждаю: до наступления ночи осталось всего пять часов. Так что не вздумайте застрять в каком-нибудь местном кабаке, ждать не будем!

— Понял, капитан! — рассмеялся в трубку Уильяме. — Впрочем, от холодного пивка и соленых орешков я бы сейчас не отказался! Думаю, что по возвращении на Землю нам следует вытрясти из наших толстосумов крупный куш за это открытие, а там махнем на пару недель на Виргинские острова помянуть Эрика Блейка…

— Нашел время вспоминать о покойных! — перебил его

Джон. — Вначале выберись из этой дерьмовой переделки, а уж потом будешь хвастать о ней перед своими девчонками!

— Не переживайте, капитан! — успокоил его Уильяме, забираясь вслед за Ричардом в кабину транспортера. — Мы еще проводим Вас на пенсию с почестями, как первооткрывателя нового мира!

— Чтоб у тебя язык отсох, Сэм! — прохрипело из трубки. — Заткнись, и пошевеливай своей ленивой задницей, если, конечно, хочешь улететь вместе с нами! Боб через три часа заканчивает ремонт двигателя, и мы будем готовиться к старту. Если вы не вернетесь до этого времени, то останетесь дожидаться следующей экспедиции!

— Все понял, отключаюсь!

Уильяме спрятал рацию в нагрудный карман комбинезона и. закинув перекрещенные ноги на приборную панель машины, хлопнул Милтона по плечу.

— Трогай!

* * *

Багровое солнце уже коснулось вершины скал, когда покрытый пылью транспортер притормозил у подножия звездолета, подняв в воздух огромные фонтаны песка. Капитан открыл люк и сбежал по ступенькам трапа вниз.

Дверцы броневика поднялись вверх и астронавты выбрались наружу. Оба застыли по стойке смирно и, приложив правую руку к голове, приготовились рапортовать о своем возвращении.

Гаррисон отмахнулся от них и изрек:

— Потом! Очень не хотелось улетать без вас, так что вы появились вовремя… Через сорок пять минут наступают сумерки и мы готовимся к светопреставлению! Загоняйте машину в бункер, перекладывайте образцы скал в морозильную камеру и присоединяйтесь к нам!

Выпалив все это на одном дыхании, он повернулся к астронавтам спиной и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался обратно на корабль…

В центральном салоне звездолета стоял такой переполох, словно ожидали приезда самого Президента.

Гаррисон суетился перед пультом, закладывая программу старта и советуясь по всяким мелочам с главным компьютером, который висел перед ним с абсолютно невозмутимым видом. Перепачканный сажей Фишер усаживался в свое кресло, так и не сняв в спешке рабочий комбинезон. Бледный, как привидение Смит, слонялся перед заметно потемневшими обзорными экранами, что-то бормоча себе под нос и не обращая внимания на косые взгляды экипажа…

Милтон и Уильяме только что вернулись из морозильного отсека и, оглядев салон, поспешили к своим креслам.

— Вы очень кстати! — крикнул им Гаррисон. — Быстро пристегивайтесь, через десять минут станет совсем темно… Джордж, хватит маячить перед экраном! Прими что-нибудь успокаивающее и садись в свое кресло… Объявляю пятиминутную готовность к старту! Главному компьютеру проверить рабочие параметры и приготовиться к возможному переходу на аварийное управление в случае сбоев в работе двигателя номер три!

— Капитан, никаких сбоев не будет! — прозвучал обиженный голос бортинженера. — Я проверил все системы на пять раз.