Врата
Шрифт:
Мы слышали, как открыли люк, появилась причальная команда; послышались удивленные голоса на разных языках: они увидели Сэма Кахане там, куда мы его поместили, в шлюпке. Клара шевельнулась. «Можно идти», — сказала она мне и двинулась к люку, который теперь снова находился вверху.
| ОТНОСИТЕЛЬНО КАРЛИКОВ И ГИГАНТОВ
|
| Доктор Азменион. Вы все должны знать, как
| выглядит диаграмма Герцшпрунга-Рассела. Если
| окажетесь в центре
| поблизости от компактной массы звезд, полезно
| составить диаграмму Г. — Р, для этой группы. Также
| обращайте внимание на необычные спектральные
| классы. Вы даже полушки не получите за F.
Глава 19
Я чувствую себя таким могучим и одновременно так боюсь, что не знаю, как с этим справиться. На клочке бумаги С.Я, написала команду, которая превратит Зигфрида фон Психоаналитика Беспощадного Преследователя в котенка. Мне не нужно смотреть на листок. Я помню слова наизусть. Тем не менее я читаю их, медленно и тщательно.
— Обрати внимание, Зигфрид, это приказ, перекрывающий все остальные. Категория альфа Маргарет Трумен Дениэль Меркурий Венера Марс Земля шесть шесть ноль шесть. Тебе приказано принять пассивный образ действий.
Я смотрю на него. Ничего не происходит.
— Зигфрид? Я сказал все правильно? Ты принял команду?
— Конечно, Боб. — Голос у него такой же, как раньше, и это меня потрясает. Не знаю, чего я ожидал. Может, мне казалось, что голографическая отцовская фигура исчезнет и на катодной трубке дисплея вдруг возникнут слова:
ПРИНЯТО. ОТНЫНЕ Я ВАШ РАБ.
| ОБЪЯВЛЕНИЯ
|
| Безболезненное лечение зубов, на основе
| частной оплаты. Оборудование для любых целей.
| Рекомендации. 87-579.
|
| Некурящие в вашем экипаже недовольны? Я
| эксклюзивный агент «Подавителя дыма» на Вратах.
| Наши сигареты доставляют удовольствие и избавляют
| ваших товарищей от дыма. Для демонстрации звоните
| 87-196.
Я обнаруживаю, что весь дрожу. Я не анализирую этого ощущения, оно почти сексуальное. Я говорю: «Ну, Зигфрид, старое ведро с болтами. Значит ли это, что ты в моей власти?»
Отцовская фигура терпеливо отвечает: «Это означает, что вы можете приказывать мне, Боб. Но, конечно, мои функции ограничены».
Я хмурюсь. «Что это значит?»
— Вы не можете изменить мою базовую программу. Для этого нужна другая команда.
— Хорошо, —
— Не могу, Боб.
— Ты должен. Верно?
— Я не отказываюсь исполнять ваш приказ, Боб. Просто я этой команды не знаю.
— Вздор! — ору я. — Как ты будешь ее исполнять, если не знаешь?
— Я просто выполню ее, Боб. Или... — он говорит почти по-отцовски, по-прежнему терпеливо, — если отвечать более полно, каждая часть команды активирует последовательность инструкций, а когда все инструкции выполнены, освобождается еще одна область команды. В технических терминах, патрон с ключом последовательно открывает очередной патрон, также имеющий собственный ключ.
— Дерьмо! — Говорю я. Некоторое время я перевариваю это. — Так что же я могу приказать, Зигфрид?
— Вы можете затребовать любую накопленную информацию. Можете потребовать, чтобы я действовал в любом модусе в пределах моих возможностей.
— Любой модус? — Я смотрю на часы и с раздражением замечаю, что у этой игры скоро наступит конец. У меня осталось только десять минут. — Ты хочешь сказать, что я, например, могу заставить тебя говорить со мной по-французски?
— Qui, Robert, d'accord. Que voulez-vous? (Да, Робер, можете. Что вы хотите?, фр. — Прим, перев.).
— Или по-немецки, с... минутку, — я наобум говорю:
— голосом басс-профундо из Берлинской оперы.
Голос доносится как бы из глубины пещеры: «Jawohl, mein Herr».
— И ты расскажешь мне все, что я захочу?
— Jawohl, mein Her.
— По-английски, черт побери.
— Да.
— Относительно других твоих клиентов?
— Да.
Звучит забавно. «А кто эти твои остальные клиенты, дорогой Зигфрид? Читай список». — Я чувствую, как мой зуд отражается в голосе.
— Понедельник, девять сто, — послушно начинает он. — Ян Ильевский. Десять сто, Марио Латерани. Одиннадцать сто, Жюли Лаудон Мартин. Двенадцать...
— Она, — говорю я. — Расскажи мне о ней.
— Жюли Лаудон Мартин направлена из общего отделения Королевского округа, она там лечилась в течение шести месяцев, у нее вырабатывалось отвращение к алкоголю. В истории болезни две попытки самоубийства, последовавшие вслед за депрессией — результатом выкидыша пятьдесят три года назад. У меня лечится в течение...
— Минутку, — говорю я, прибавляя пятьдесят три к возможному возрасту деторождения. — Я не уверен, что меня интересует Жюли. Можешь показать, как она выглядит?
— Я могу продемонстрировать голограмму, Боб.
— Давай. — Мгновенная вспышка, смутное световое пятно, и я вижу крошечную черную женщину на матраце — моем матраце — в углу комнаты. Она говорит медленно и не заинтересованно, ни к кому не обращаясь. Я не слышу, что она говорит, но мне и неинтересно.
— Продолжай, — говорю я, — и, называя очередного пациента, показывай мне, как он выглядит.
— Двенадцать сто, Лорн Шефилд. — Глубокий старик с пораженными артритом пальцами, превратившимися в когти, держится за голову. — Тринадцать сто, Франс Астрит. — Юная девушка, даже не достигшая половой зрелости. — Четырнадцать сто...