Врата

Пол Фредерик

Как можно незаметнее я встал и направился в ванную: мне нужно было еще поблевать. На это потребовалось какое-то время, завершил я операцию душем, вторым за четыре дня, — исключительная экстравагантность, принимая во внимание состояние моих финансов. Но я почувствовал себя лучше, а когда вернулся в комнату, Клара тоже уже встала, принесла чай, вероятно, от Шики, и ждала меня.

— Спасибо, — искренне сказал я. Страшно хотелось пить.

— Понемногу, старая лошадь, — беспокойно сказала она, но я и сам понимал, что нельзя насиловать желудок. Я сделал два глотка и снова растянулся в гамаке. Но я уже понял, что выживу.

— Не

думал увидеть тебя здесь, — сказал я.

— Ты был весьма... настойчив, — ответила она. — У тебя не очень получилось. Но ты старался.

— Прости.

Она схватила меня за ногу. «Не волнуйся. Кстати, как дела?»

— Прекрасно. Отличная вечеринка. Я тебя там не помню. Она пожала плечами. «Я пришла поздно. Между прочим, меня не приглашали».

Я ничего не сказал. Я знал, что Клара и Шери не очень любят друг друга; полагаю, из-за меня. Клара, читая мои мысли, сказала: "Стараюсь никогда не связываться со Скорпионами, особенно с такой челюстью. Ни у одного из них никогда не было ни одной разумной мысли. — Потом добавила, стараясь быть честной:

— Но она смела, этого у нее не отнимешь".

— Я сейчас не готов к спору, — сказал я.

— Никакого спора, Боб. — Она склонилась ко мне, обняла. Пахла она сладко и женственно, очень хорошо для таких обстоятельств, но мне не совсем это было нужно.

— Эй, — сказал я, — а что стало с мускусным маслом?

— Что?

— Я хочу сказать, — я сел, вдруг поняв, что беспокоило меня уже некоторое время, — что ты пользовалась им. Это первое, что я в тебе заметил". Я вспомнил слова Эрейры о запахе Врат и подумал, что давно уже не чувствую приятного запаха Клары.

— Боб, ты хочешь начать ссору?

— Конечно, нет. Просто мне интересно. Когда ты перестала им пользоваться?

Она пожала плечами и не ответила. Выглядела раздраженной. Для меня это был достаточный ответ: я ей не раз говорил, как мне нравится этот запах. «Как дела с твоим психоаналитиком?» — спросил я, меняя тему.

Это не улучшило положения. Клара сказала: «У тебя в голове полно грязи. Пойду домой».

 | ОБЪЯВЛЕНИЯ

|

| Мне нужна ваша храбрость, чтобы отправиться за

| полумиллионной премией. Не просите меня. Прикажите

| мне. 87-299.

|

| Публичный аукцион имущества не вернувшихся

| старателей. Район Корпорации, линия Чарли Девять.

| Завтра, 1300 — 1700.

|

| Ваши долги выплачены, когда вы достигаете

| единства. Он/Она есть хичи, и Он/Она прощает.

| Церковь Чудесного Мотоцикла. 88-344.

|

| Моносексуалы только для взаимной симпатии. Без

| прикосновений. 87-913.

— Нет, — настаивал я. — Мне интересно, как твои успехи. —

Она мне ничего не говорила, хотя я знал, что она записалась. Как будто два-три часа в день она там проводила с ним. С машиной. Я знал, что она выбрала машину Корпорации.

— Неплохо, — отвлеченно ответила она.

— Справилась со своим отцовским комплексом?

Клара ответила: «Боб, а тебе не приходило в голову, что тебе самому стоит обратиться к помощи?»

— Забавно, что ты так говоришь. Накануне то же самое мне говорила Луиза Форхенд.

— Ничего забавного. Подумай об этом. Пока.

Когда она вышла, я опустил голову и закрыл глаза. К психоаналитику! Зачем? Мне нужна всего лишь одна счастливая находка, как у Шери...

Мне нужно только... только...

Набраться храбрости и записаться в рейс.

Но, кажется, храбрости-то у меня и не хватает.

Время уходило, или я убивал его: однажды я начал убивать время, идя в музей. Там уже установили голограмму с находкой Шери. Я заплатил за этот диск два или три раза, просто чтобы увидеть, как выглядят семнадцать миллионов пятьсот пятьдесят тысяч долларов. А выглядят они как ни на что не пригодный лом. Это когда каждую часть показывают отдельно. Среди них было с десяток маленьких молитвенных вееров. По-моему, это доказывает, что хичи даже в набор инструментов для ремонтника включали предметы искусства. А остальное могло быть чем угодно: штука, похожая на отвертку с треугольными лезвиями и гибкой ручкой; штуки, похожие на гаечные ключи, но сделанные из мягкого материала; штуки, похожие на электрические тестеры; и штуки, ни на что вообще не похожие. Демонстрируемые одна за другой, они казались случайным набором, но отлично совмещались друг с другом, а то, как они укладывались в полые углубления ящика, — вообще чудо экономии. Семнадцать миллионов пятьсот пятьдесят тысяч долларов, и если бы я остался с Шери, мог быть бы одним из держателей акций.

Или одним из трупов.

Я зашел к Кларе и побыл там недолго, но ее не было дома. Это не ее время сеансов у психотерапевта. Но, с другой стороны, я уже не знал расписания Клары. Она отыскала другого ребенка, у которого мать была занята: маленькую черную девочку лет четырех. Мать ее астрофизик, а отец экзобиолог. И я не знал, чем еще занимается Клара.

Я вернулся в свою комнату, заглянула Луиза Форхенд и вошла. «Боб, — сказала она настойчиво, — ты знаешь о большой премии за опасность?»

Я пригласил ее сесть. «Я? Нет. Не знаю». Ее бледное лицо было напряжено, почему, я не знал.

— Я подумала, может, ты что-нибудь слышал. Например, от Дэйна Мечникова. Я знаю, ты с ним близок, и видела, как он в аудитории разговаривал с Кларой.

Я не ответил, не совсем понимал, что ей нужно.

— Говорят, ожидается опасный рейс с большой научной премией. И я бы хотела на него записаться.

Я обнял ее рукой. «В чем дело, Луиза?»

— Виллу объявили погибшей. — Она заплакала. Я держал ее, давая возможность выплакаться. Я утешил бы ее, если бы знал как, но как ее можно утешить? Немного погодя я встал и начал рыться в поисках травки, оставленной Кларой несколько дней назад. Нашел, зажег и дал ей. Луиза глубоко затянулась и задержала дыхание. Потом выпустила дым. «Она умерла, Боб»; — сказала она. Теперь она не плакала и казалась успокоившейся; даже мышцы на шее и спине расслабились.